Winter War. Глава 26. Маюри, Заэль, Урахара: Блюз безумных гениев

[CrippledSeidhe]

Оригинал здесь
Оглавление перевода здесь
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Переводчик:  CrippledSeidhe
Бета:  answeraquestion
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study, Action/Adventure
Фандом: Bleach
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU.
Действующие лица: Маюри, Заэль, Урахара, Тессай

(Глава 25)

Глава 26, где Маюри-сама ведет в бой за науку полтора десятка Нему, Заэль наслаждается своим психическим здоровьем, а Урахара приносит извинения

Глава 26, где Маюри-сама ведет в бой за науку полтора десятка Нему, Заэль наслаждается своим психическим здоровьем, а Урахара приносит извинения

Маюри, Заэль, Урахара: Блюз безумных гениев

Только Урахара Киске мог продемонстрировать такую наглость, такое хамство, такую непроходимую тупость - открыть врата между мирами в нескольких шагах от лабораторий Куроцучи Маюри. Неужели этот халтурщик считает, что сенсорные и когнитивные функции мозга у Маюри работают так же отвратительно, как и у всех одноклеточных, некогда составлявших костяк Готей-13? Неужели он мог всерьез надеяться, что Маюри не засек возмущения в подпространстве почти мгновенно и теперь не размышляет, как обернуть нежданную находку в свою пользу?

Откровенно говоря, в последнее время Маюри не был вполне доволен сложившейся обстановкой. Или, если уж соблюдать полную точность в формулировках, не вполне доволен тем, как Айзен выполняет данные в свое время обещания. О да, Маюри знал, что от него многое скрывают. Он знал, что в закрытых лабораториях Айзена содержатся готовые материалы для исследований - ценнейшие материалы, ценнейшие! - как бы Айзен ни старался, отрицая это. А девчонка Иноуэ? Или мальчишка Куросаки? Что в них такого, что они могут быть полезны Айзену исключительно не будучи препарированными?

Маюри задумчиво погладил подбородок. И ведь это еще не все! Айзен беспардонно использует его, намеренно стравливая со своим, как его там, Восьмым Эспадой - ба, это манерное насекомое тоже называет себя ученым! На деле Маюри сомневался даже в том, что этому существу известно словарное значение термина "ученый". Оно обладало определенным набором инстинктов, способностью подражать чужому поведению и ничуть не меньшей способностью красть результаты чужой работы - досужему наблюдателю этого могло бы хватить для того, чтобы принять его за человека науки.

На деле даже в Урахаре Киске было больше от человека науки, чем в этой жалкой твари.

- Нему! - позвал он.

Полдюжины Нему бесшумно выстроились за его спиной.

- Чего желает Маюри-сама? - спросила одна.

Он не ударил ее. Побои выступали в качестве отрицательного подкрепления в случаях, когда Нему вела себя по-идиотски. Поскольку ей неоткуда было знать, что он намерен сделать, запрос недостающей информации был полностью корректным.

- Десять из вас останутся на дежурстве. Продолжайте эксперименты по графику. Если Айзен-сама спросит обо мне, сообщите ему, что я занят проверкой поступивших сведений.

Две Нему нахмурились. Некоторые из них до сих пор испытывали трудности с пониманием концепции гибкой иерархии и связанных с ней правил избирательного разглашения информации. Ничем не объяснимые различия в характерах Нему не переставали его занимать, и он уже в которых раз твердо пообещал себе заняться изучением этого вопроса вплотную. Большинство из них, однако, молча кивнули, демонстрируя ожидаемое послушание.

- Две из вас принесут из подсобки прототип устройства для настройки гаргант, - продолжил он. - Пятнадцать оснастят усмиряющими ошейниками объекты за номерами B-19, C-15 и с Д-1 по Д-13.

Крайняя слева Нему подняла руку:

- Будут ли у Маюри-самы какие-то особые поручения для меня?

- Чашку чая, и поживее, - бросил он с некоторым раздражением. - Мы выдвигаемся через пять минут.

Должно было хватить и трех минут, но он мог и ошибиться в оценке времени, необходимого для преобразования уже открытых врат в удобный ему вид. Маюри добился всего, чего добился, вовсе не благодаря тому, что позволял себе небрежность в рабочих ситуациях.

И хотя Айзен приказывал временно воздержаться от вылазок в Каракуру с целью сбора образцов для исследований, он, несомненно, согласится впоследствии, что такую возможность нельзя было упускать. И потом, Айзен в данный момент вне пределов досягаемости и не велел себя беспокоить. Маюри сделал мысленную пометку позже отправить Нему с соответствующим запросом, помеченным задним числом. В конце концов, Айзен - взрослый человек, и сам исповедует принцип "лучше сожалеть о сделанном, чем о несделанном".

Впрочем, ни о каких сожалениях речи не будет, если ему удастся вернуться к Айзену с соответствующими подношениями. Каракура была истинной сокровищницей. Маюри непроизвольно улыбнулся своим мыслям и потер руки в предвкушении. В Каракуре его ждали вайзарды, которым полгода назад удалось скрыться. И целый выводок Куросаки на любой вкус. И Цукабиши Тессай со всеми прихлебателями Урахары в придачу. И все проекты Урахары плюс материалы по ним - ах, информация, богиня нового мира!.. И наконец, сам Урахара Киске.

Что греха таить, если бы Маюри не избавился в свое время от ненужных органов и желез, сейчас его подстерегала бы верная смерть от избыточного слюноотделения.

---

Заэль изучал экраны мониторов и размышлял.

Он готов был поклясться чем угодно, что в происходящем - точнее, в том, что должно было произойти в самое ближайшее время - нет никакой его вины. Это был всего лишь вопрос реакции на демарш. Куроцучи предпринял ряд шагов, чтобы упрочить свое положение - следовательно, Заэль попросту не может не предпринять ряд шагов, чтобы упрочить свое. Если смотреть на ситуацию с такого ракурса, трудно не согласиться, что во всем виноват один Куроцучи.

Айзена поблизости не было и некому было доложить о поведении Куроцучи, не у кого требовать санкций, просить защиты от провокаций и все такое. Айзен находился в полном уединении, погруженный в работу. Заэль мог его понять. Даже всецело поддержать. Взрезать этот маленький фактик специальным ножом сверху донизу, распластать под микроскопом и тщательно рассмотреть, что у него внутри. Где бы ни был Айзен, здесь его не было, и значит, все, что он в свое время узнает о случившемся - то, что пожелает сообщить ему победитель, он же оставшийся в живых.

Заэль хихикнул себе под нос и поднялся с кресла - и тут же бесформенные шевелящиеся комья принялись выползать из углов, менять форму, принимая человекоподобные очертания, и замирать в ожидании его приказов.

Все в его владениях делает в точности то, что ему хочется. Без запинки, без заминки, отныне и во веки веков...

...кажется, он опять хихикает.

Не то чтобы в хихиканье было что-то дурное. Быть довольным самим собою - вполне здоровое поведение. Заэль, наверное, был самой здоровой личностью в замке Лас Ночес - не отягощенный неврозами, не искалеченный противоречивыми идеалами, не связанный ни чувством вины, ни убеждениями. Только истинно свободную в удовлетворении своих базовых потребностей личность можно по праву считать здоровой. Даже Куроцучи Маюри (хихикс!) не мог этого понять.

Но сейчас, в данный конкретный момент, Куроцучи - по недоразумению, не иначе - оказался хитрее. Он планировал вылазку в Каракуру. Если вылазка окажется успешной, для него это будет означать колоссальный приток материала для исследований и резкое улучшение материальной базы. Заэль должен принять меры для поддержания паритета.

Конечно, существовала вероятность, что вылазка успешной не окажется и Куроцучи потерпит в Каракуре унизительное поражение, что он вернется потрепанным, ослабленным, ослабленным достаточно, чтобы Заэлю не составило труда поглотить его и переварить. И такая вероятность значительно возрастала при условии присутствия в Каракуре самого Заэля. Приблизительно до ста процентов.

Он съест малышку Нему! Одну, другую, третью - ам! Он будет подбрасывать их в воздух, а его прекрасные создания - заглатывать их очаровательные тушки на лету - хрусть! Интересно, будут ли торчащие из их пастей ножки Нему конвульсивно дергаться? Заэлю хотелось бы думать, что будут. Его слуги съедят Нему, потом Заэль съест их (пищевая цепочка, пищевая цепочка, что бы мы все делали без пищевой цепочки) и будет расти, будет цвести, будет сиять.

Самого Куроцучи проглотить одним махом не получится. Его хватит на несколько недель, если не месяцев. Впитать все данные, впитать всю информацию, смаковать каждую каплю, перебирать оттенки вкуса - едва ли не более изысканное удовольствие, чем полакомиться его душой.

И все те маленькие, яркие, увертливые души в Каракуре. Как они будут пищать!

Заэль напевал про себя и выставлял настройки для своих подчиненных. В его отсутствие все будет под контролем, полностью под контролем, идеально, стопроцентно под контролем. А он отправится в Каракуру и там сможет убивать людей и есть людей и заполучить много-много всевозможных миленьких препаратиков. Простота потребностей является важной составной частью психического здоровья. Иногда личность нуждается в экзотических удовольствиях. Иногда же хочется просто вскрыть грудную клетку и аккуратно извлечь сердце, пока оно еще бьется, чтобы... - ну вот, он снова отвлекся. Впрочем, неважно.

Заэль приласкал Форникарас и улыбнулся. Какой чудесный день, какой чудесный, прекрасный, славный день.

---

- На два слова, - прогудел Тессай за спиной. На этот раз без всяких "господин директор". В глубине души Урахара был убежден, что Тессай честит его так исключительно из вредности, после того, как сам сто с лишним лет назад зарекся впредь возглавлять что бы то ни было. Конечно, Урахара тоже предпочитал научную работу управленческой, но, в отличие от друга детства, не очень-то желал мириться с тем, чтобы распоряжения отдавал кто-то другой. Тессай спокойно относился к необходимости выполнять приказы. Урахара слишком часто был, пусть и избирательно, глух к приказам.

- Конечно, - Урахара отвернулся от врат, чтобы стоять с Тессаем лицом к лицу. Они остались вдвоем - дети поднялись в магазин, Кенсей с Маширо тоже должны были быть там или поблизости - в общем, под рукой (на случай возникновения чрезвычайной ситуации или, например, возникновения у них внезапного желания совершить что-нибудь героическое и нелепое), Йоруичи ушла поискать чего-нибудь выпить.

Тессай покосился в сторону лестницы с выражением, предполагающим, что он нарочно выбрал для разговора момент, когда дражайшей Йоруичи-доно нет рядом.

- Так вот, - вздохнул он. - Что тут происходит?

Урахара щелкнул веером.

- Естественное нервное напряжение, сам понима...

Тессай отобрал у него веер и отшвырнул в сторону.

- Довольно, - сказал он. - Киске, ты знаешь, что я всецело тебе доверяю - окажи же мне любезность и отплати взаимностью.

Когда Тессай ни с того ни с сего возвращался к тому выспренному стилю речи, к которому их обоих приучали в детстве, это всегда означало, что шутки кончились. Потому Урахара оставил дальнейшие попытки увильнуть от ответа.

- Я уверен, ты и сам понимаешь, что происходит, - сказал он. - Это ловушка.

- О чем ты деликатно забыл сообщить отряду, который только что туда отправил, - полувопросительно, полуутвердительно уточнил Тессай.

- Это едва ли их касается, - в свою очередь уточнил Урахара. - Если Куроцучи попадется на крючок и явится сюда для выяснения отношений, у них будет одной головной болью меньше, а мы здесь разберемся с ним без особого труда. Если же нет - что ж, мы им этого и не обещали и у них будет одной напрасной надеждой меньше.

- Хм, - только и ответил Тессай и огляделся вокруг. - Да, ты прав, обороняться проще, чем нападать, и мы достаточно поработали над этим местом, чтобы любой враг, войдя сюда, уже никогда бы не вышел. Только скажи-ка мне, ты ведь правда собирался сообщить обо всем этом нам до того, как Куроцучи явится с визитом?

В его интонациях можно было различить нечто, подозрительно напоминающее покорность судьбе, и Урахара невольно засомневался, не перебрал ли он на этот раз с соблюдением конспирации.

- Конечно, до того, - быстро сказал он. - Сам подумай - как бы мы организовывали засаду, не зная о ней? Но ты же помнишь, что за человек Куроцучи. Он никогда и ничего не делает впопыхах. У нас есть не меньше десяти минут, пока он будет снимать показания, отправлять зонды и высылать впереди себя группу захвата. Я знаю, как он мыслит и действует. Он не станет вот так запросто ломиться на неисследованную территорию.

Тессай слушал и медленно кивал в такт его словам.

- Звучит резонно, - сказал он. - Я схожу за Йоруичи и вайзардами, и ты сможешь повторить все то же самое в их присутствии, - “и сам будешь объяснять Йоруичи, почему ты не предупредил заранее хотя бы ее” повисло в воздухе. - Ты что-то еще хотел сказать?

- Нет-нет, - с улыбкой заверил его Урахара. - По-моему, теперь ты уже точно все знаешь.

Тессай молча направился к лестнице, ведущей в подвал магазина.

Сам не зная, что на него нашло, Урахара крикнул ему вслед:

- Погоди!.. Ты же правда понимаешь, что я бы... то есть, ты ведь не думаешь на самом деле, что я бы ничего не сказал вам и молча ждал, пока все не случится?

Тессай вздохнул - его могучие плечи заходили ходуном.

- Я не сомневаюсь, что ты сообщил бы нам, когда счел бы нужным, - проговорил он, не обернувшись.

Урахара кивнул, радуясь, что Тессай все-таки все понял правильно.

- Это просто привычка. Ты же знаешь. Ты же меня знаешь?

- Да, Киске, я тебя знаю. А теперь мне лучше пойти и привести остальных, если мы и впрямь собираемся организовывать какую-то засаду.

- Отличная идея, - сказал Урахара и вернулся к наблюдению за вратами. Режим ожидания позволял сохранять сформированный коридор между мирами за счет поглощаемой извне энергии. Урахара соединил в свое время технологии Общества душ и принципы построения гаргант, и сумел создать структуру повышенной стабильности, да к тому же защищенную от рыскающих в подпространствах чистильщиков - полуразумных и всеядных сгустков энергии. Он считал, что по праву может собой гордиться.

Кроме того, он знал врага как облупленного, и это тоже вселяло оптимизм. Он довольно долго работал вместе с Куроцучи и изрядно сомневался, что у того за годы разлуки радикально изменились характер и повадки. Испортились - возможно и даже вероятно, но ведь это совсем не то, что измениться. Куроцучи мог быть маньяком, но именно поэтому он был прежде всего маниакально осторожен. Он никогда не бы не рискнул просто так просочиться в незнакомую дыру, не потыкав в нее предварительно палочкой и не пропихнув внутрь парочку зондов. С другой стороны, Куроцучи точно так же был органически неспособен отказаться от того, что втемяшилось ему в голову, будь то идея, направление исследований или застарелая вражда. Если уж он взялся что-то делать, то ни за что не позволит себе отступиться.

Урахара допускал, что такая черта характера в принципе может быть достойна восхищения, или могла бы быть достойна, если бы ей нашли применение получше.

Он нахмурился. Внутренность врат слабо завибрировала - невооруженным глазом можно было зафиксировать колебания посторонней частоты. Урахара придвинулся ближе, опустив шляпу на глаза, чтобы защитить их от свечения, и внимательно всмотрелся в переплетение заклятий. Как необычно, даже можно сказать оригинально - казалось, что кто-то на другом конце активно пытается сдвинуть локус врат с его (Урахариной) стороны, при этом удерживая врата со своей (предположительно Куроцучи) стороны неподвижными. Такая процедура потребовала бы высоких затрат энергии, но сам процесс напоминал бы срезание сургучной печати с документа раскаленным ножом, то есть локус скользит вдоль теоретической оси как раздвижная дверь - вдоль желоба, с той разницей, что в данном случае мы двигаем не дверь, а вход - тонкое философское различие, которое Куроцучи (если это был он), без сомнения, высмеял бы вместо того, чтобы рассмотреть его хотя бы эстетически...

- Киске, - прошипела Йоруичи, возникшая из шевелений воздуха у него за спиной. - Что, черт возьми, происходит с вратами?

Урахара поправил шляпу и повернулся к Йоруичи лицом. Ее глаза горели, и гнев окружал ее красивейшим огненным ореолом.

- Возможно, я немного ошибся, - признал он.

И врата сдвинулись.