Winter War. Глава 2

[CrippledSeidhe]

Оригинал здесь
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Разрешение на перевод: получено
Рейтинг: R
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Фандом: Bleach
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU, множественные упоминания смертей персонажей. R за медицинские подробности
Действующие лица: Укитаке, Нанао, Исане

Глава 2, где Укитаке-тайчо выходит из комы и не очень-то этому рад, список погибших и пропавших без вести удлиняется с пугающей быстротой, а Хисаги ретроспективно пополняет ряды предателей.

(Глава 1)

Глава 2, где Укитаке-тайчо выходит из комы и не очень-то этому рад, список погибших и пропавших без вести удлиняется с пугающей быстротой, а Хисаги ретроспективно пополняет ряды предателей.

Укитаке: Пробуждение

Джууширо медленно приходил в сознание. Грудь болела, горло горело, голова раскалывалась, и каждый вдох требовал серьезных усилий. Вдобавок он ничего не соображал – от недостатка кислорода ли, или из-за ударных доз лекарств, трудно было сказать.
Он машинально высвободил рейацу, нащупывая привычное, надежное и успокаивающее присутствие человека, который всегда был рядом, не мог не быть рядом, ведь это Джууширо должен был умереть первым…
Он не нашел того, что искал. К счастью, обезболивающие сделали желанное забвение близким и доступным.

Раз за разом он просыпался и искал и не находил и засыпал вновь – в мир, в котором больше не было его друга, возвращаться было незачем. Он сбился со счета, сколько было таких пробуждений. Посылая очередной импульс, он ощущал присутствие других, но не желал узнавать их – никто из них не был тем, единственным, нужным больше жизни.

Проваливаясь обратно в сон, он слышал голоса.
- Что он творит?
- Я-я… я понятия не имею.
- Этими вспышками он, считай, прямо сигналит Гину «МЕСТО ДЛЯ ОБЛАВЫ ЗДЕСЬ». А у нас в запасе не так уж много мест, где еще его можно спрятать.
- Ну и что теперь нахрен делать?
- Мы можем его как-то экранировать? Или, не знаю, накачать снотворным? Хотя бы на тот период, пока нас активно разыскивают?
- Он... он очень... он слишком плох. Я боюсь... если увеличить дозу, он может...
- А нам без него не обойтись - это Исэ-кун, холодная и собранная, как всегда.

Разумная девушка... никогда не теряет присутствия духа... как раз то, что надо для Шунсуя... после Лизы, подумалось Джууширо сквозь сон и лекарственный дурман. Ох. Исэ-кун... а где она, там и...
Джууширо попытался сбросить искусственное оцепенение и перевести дыхание. Он сделал медленный вдох и услышал звук какого-то механизма, нагнетающего воздух. В горле торчала трубка, а руки были привязаны к кровати – он понял это, когда попытался пошевелиться.

Серебристый силуэт оформился в глубине сознания.
Джууширо? Джууширо?
Согьо но Котовари? Где Катен Кьёкоцу?
Пауза. Я не знаю. В этих словах звучала такая тоска, что Джууширо невольно потянулся обратно к спасительному обмороку.
Нет. Вернись. Пожалуйста. Непривычно умоляющие ноты в голосе занпакто остановили Джууширо. Внезапно он почувствовал прохладное прикосновение к щеке и повернул голову вслед за ним, немало удивленный тем, что духу вздумалось воплотиться по собственной воле.

Голоса, обсуждавшие его, стали громче, раздались возгласы удивления и замешательства - Джууширо понял, что дух его клинка видим и для них тоже. Он попытался вспомнить, случалось ли подобное раньше...
Голос Согьо но Котовари звучал глубоко и четко:
- Он ищет Кьёраку-тайчо. И всякий раз, не найдя, позволяет наркотикам помочь ему спрятать голову в песок.
Возгласы раздались снова – теперь уже протестующие. Те же прохладные пальцы выдернули из его руки толстую иглу, зажимая вену. Мысль о том, что занпакто, созданный и предназначенный для убийства, неплохо разбирается в медицине, неожиданно позабавила Джууширо – и меч уловил и отразил это изменение настроения.
- Больше никакого снотворного. Если вы хотите, чтобы от него был толк в бою, он должен осознавать реальность как следует.
- Но-но-но он... как же это - в бою... он же не может... не может даже нормально дышать! Вы же это не в-в-всерьез... предлагаете нам рисковать им, когда он... последний живой... и так слаб...
- Он умрет, если ему некого будет защищать и незачем сражаться.

Снова зазвучали возражения и вместе с ними приглушенные всхлипы, затем - негромкое торопливое обсуждение.

Наконец, раздался резкий и четкий голос Исэ-кун:
- Укитаке-тайчо, разрешите доложить. Лейтенант Исэ Нанао для несения службы прибыла. Жду ваших распоряжений, сэр. Мне нужен человек, перед которым я должна отчитываться. – Ее голос дрогнул, как будто лед дал трещину. - Мне нужен капитан, сэр.
Джууширо кое-как разлепил воспаленные веки – слезы изрядно облегчили ему задачу – и сморгнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Первым, что он увидел, стали заплаканные глаза Исэ-кун.
Она дотронулась до его руки, и он, как смог, пожал тонкие пальцы. Ее губы дрогнули и вновь упрямо сжались в линию.
Он вздохнул и услышал, как аппаратура вздыхает в унисон.
- Вот и хорошо, - голос Согьо но Котовари потонул в шуме, который подняли остальные присутствующие.

-------------------------------------------------------------------------------- -------------------------------------------------- -----------

Бывали моменты, когда Джууширо отчаянно жалел, что Согьо но Котовари не желает проявляться снова. У самого капитана не было и десятой доли сил, потребных на то, чтобы заставить занпакто сделать это против воли. Дух оставался во внутреннем мире и твердил одно – что он больше не вправе говорить от имени хозяина; Джууширо, поразмыслив, смирился с тем, что придется изобрести способ общаться с окружающими без его посредничества.

Когда действие лекарств сошло на нет, он оказался настолько слаб, что едва мог шевельнуть рукой. После того, как он проделал это достаточное количество раз, чтобы рассердить Исане, она, наконец, согласилась провести курс физиотерапии, после которой он хотя бы смог держать кисть и записывать то, что хотел донести до собеседника.

Первое же, что он поспешно нацарапал, было: "Исэ-кун, докладывайте".
Как оказалось, в неспособности пользоваться речью были свои преимущества: молчание подчиненных зачастую гораздо красноречивее ответов на прямые вопросы.

Хороших новостей не было. Ничего, что хотя бы с закрытыми глазами сошло бы за хорошие новости.
Шунсуй действительно погиб. Тела не нашли. Исэ-кун тоже не видела, как это случилось - в это время она участвовала в отражении атаки на Сообщество Душ после падения фальшивой Каракуры – и теперь они горевали вместе, лишенные даже слабого утешения в возможности похоронить близкого человека как должно.

Я должен был умереть раньше него, я должен был умереть на поле боя, а не вот так... - невольно записал Джууширо, когда всплеск жалости к себе стал невыносимым.
Исэ-кун строго глядела на него, качая головой.
- Это так эгоистично с вашей стороны, Укитаке-тайчо. Ведь тогда либо я осталась бы без вашего опыта и поддержки и оплакивала бы вас обоих, либо он страдал бы так же, как вы страдаете сейчас.
Но он всегда знал, что...
- Вряд ли ему от этого было бы хоть на йоту легче.
Не найдя, что возразить, Джууширо просто склонил голову в молчаливой просьбе сменить тему.

К беседе подключились Исане и остальные. Джууширо помнил, как поверженный Генрюсай-сотайчо гигантским метеором понесся к земле, помнил и собственную схватку с Маюри.
(Со слов Исане выходило, что удушающий газ, от которого он пострадал – разумеется, визитная карточка Маюри – уничтожил изрядную долю его легких. К счастью или к несчастью, большая часть пораженных тканей и без того была мертва от туберкулеза, и, тем не менее, дыхательная площадь сократилась куда ниже критического минимума. Исане смогла остановить кровотечение, но не снять отек – и теперь в легких стоял дренаж, аппарат нагнетал концентрированную кислородную смесь, а противовоспалительных препаратов вводилось столько, что бесполезно было даже запоминать названия.)

Вспомнилось и то, как отчаянно Тринадцатая дивизия держала оборону, когда началась газовая атака. Он вложил тогда всю свою силу в контратаку – вода, чтобы очистить воздух, электричество, чтобы поразить гигантскую дрянь, в которую превратился занпакто Маюри. В конце концов они перешли в рукопашную, и последнее, что он видел перед тем, как упасть, был Маюри, стекающий лужей зеленой слизи.
Их линия обороны рухнула. Не сразу - после того, как он выбыл из строя, какое-то время Третьи офицеры поддерживали порядок, пока не погиб Сентаро. Неизвестно, что стало с Кийоне, но эти двое всегда были сильны тем, что действовали только сообща, так что Джууширо не питал особых надежд. Если уж на то пошло, в данных обстоятельствах смерть была предпочтительней плена. Личный состав до последнего действовал согласно полученным приказам, но в отсутствии командиров о какой-либо координации не могло быть и речи.

Остальные также были разбиты. Из капитанов в живых остались Джууширо и Сой Фон. Последняя, более не обремененная официальной должностью, предпочла покинуть Сообщество Душ и присоединиться к Урахаре и Йоруичи в мире живых. Бок о бок с двумя бывшими беглыми преступниками экс-глава Оммицукидо чувствовала себя намного увереннее – они располагали более внушительными средствами и ресурсами для борьбы, чем то, что представляли из себя остатки Готэй-13. Трудно было осуждать ее за это.

Из экспедиции в Уэко Мундо не вернулся никто. Никаких известий о них не было.

Те лейтенанты, которые не погибли, не пропали и были в состоянии держаться на ногах, приняли на себя все обязанности, какие только смогли.
Впрочем, были и случаи дезертирства – один из них стал серьезным ударом для Джууширо. Хисаги Шухэя в последний раз видели вместе с Айзеном и его людьми – и он был вовсе не похож на пленного. Отсюда следовал неизбежный вывод, что молодой фукутайчо вместе со всеми доступными ему сведениями о силах и планах Готэй-13 вслед за своим капитаном перешел на сторону врага.

Сасакибе Чёджиро, незаметный, как всегда, руководил большей частью повседневной деятельности, молча и уверенно делая все необходимое для поддержания порядка и обеспечивая мало-мальскую стабильность. Исэ-кун взвалила на себя обязанности лейтенанта Джууширо, штабную работу и непосредственное наблюдение и сбор данных о противнике.

Джууширо провел несколько дней, слушая.

После каждой беседы он подолгу бродил с Согьо но Котовари по внутреннему миру, наслаждаясь возможностью говорить и передвигаться, и они с духом занпакто подолгу обсуждали услышанное, прикидывая, как обернуть полученную информацию на пользу. По итогам обсуждения Джууширо смог дать Исэ-кун несколько советов касательно того, как обеспечивать секретность, как сохранить то, что осталось от Готэя, и каким образом координировать разведывательные операции.

Дважды им пришлось сниматься с места после появления признаков того, что база раскрыта.

После второй переброски Джууширо попросил Исане о процедурах, восстанавливающих мышечный тонус – хотя бы настолько, чтобы быть в состоянии самому пользоваться туалетом. Дело было не в привычной унизительности больничного режима, которую он вполне мог пережить – его привело в ужас количество живой силы, которую приходилось выделять только на транспортировку всего, необходимого для жизнеобеспечения полностью лежачего больного. Из тех же соображений он настоял на том, чтобы по крайней мере попробовать самостоятельно питаться и перейти на более компактный аппарат ИВЛ.

Это было больно.

Много раз после этого Джууширо просыпался от того, что ему казалось, будто он тонет, только с тем, чтобы осознать, что отстегнулась кислородная трубка, заложена ноздря или просто почему-то не хватает воздуха. У него вошло в привычку прежде всего делать три длинных медленных вдоха, так глубоко, как только возможно, чтобы успокоить сердце и продышаться. Панические атаки были намного хуже, чем собственно недостаток кислорода. Впрочем, и они меркли перед безжалостным пониманием, что больше нет и никогда не будет Шунсуя, который обнимет и утешит его во время очередного приступа.

В конце концов, устав от таких ночей, Джууширо потребовал снотворного, рассчитанного на восемь часов. Исане выдала требуемое без возражений.

С горлом, поврежденным отравой и раздраженным после долгого интубирования, Джууширо мог только хрипеть, даже избавившись, наконец, от трубок. И все же возможность впервые за долгое время почувствовать вкус рисовой каши и зеленого чая стоила того, чтобы вытерпеть дикую боль при глотании.
Он заново учился пользоваться голосом, пробуя издавать различные звуки, когда оставался наедине с собой, не желая пугать и смущать окружающих. Иногда он тихонько напевал, составляя приказы или очередное донесение для Сой Фон. Вскоре у него начало получаться вставлять подбадривающие возгласы в разговор.


Тем временем по всем направлениям начали поступать тревожные сигналы. Враг все ближе подбирался к их штаб-квартире, а из мира живых докладывали об участившихся стычках, беспричинных энергетических всплесках, всевозможных визитерах из Уэко Мундо, наводнивших город...
Все столпились в комнате Джууширо, обсуждая происходящее. Часа два он просто слушал, позволяя потокам информации свободно струиться вокруг подобно морским течениям. Наконец в этом море наступил закономерный штиль – пауза, когда все заняты своими мыслями, не зная, что сказать или сделать дальше.
Джууширо ждал этого момента. Его голос, теперь навсегда обезображенный хрипотой, разорвал повисшую тишину:
- Мы больше не можем позволить себе выжидать и прятаться. Пока не поздно, Айзена необходимо остановить.