Если б я был султан, я б имел трёх жен и войсками США был бы окружен
Оригинал здесь
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Фандом: Bleach
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU
Действующие лица: Куукаку, Гандзю, Иккаку, Гриммджо
Глава 4, где Куукаку выполняет свой долг, как и подобает дочери великокняжеского Дома, Садо-кун рассказывает, как он спасся из плена, Гриммджо строит из себя хорошую киску, а отсутствующий в кадре предатель Хисаги оказывается немножко Северусом Снейпом
(Глава 3)
Глава 4, где Куукаку выполняет свой долг, как и подобает дочери великокняжеского Дома, Садо-кун рассказывает, как он спасся из плена, Гриммджо строит из себя хорошую киску, а отсутствующий в кадре предатель Хисаги оказывается немножко Северусом Снейпом
Куукаку: Не сдаем позиций
Куукаку ворвалась во вражеский строй и небрежно отшвырнула предводителя в сторону. Он до сих пор не научился падать как следует: запутался в рукавах и шмякнулся на землю как куль с мукой, даже не подумав сгруппироваться и откатиться. Хуже того, остальные повернулись и глазели на него, вместо того, чтобы нападать или попробовать обойти ее с флангов.
Они тоже долго не продержались.
- Это немыслимо! - она накинулась на инструктора, которому явно было неловко за поведение своих студентов. – Это, по-вашему, слаженность действий? Это ближний бой? Да у них нападать получается через раз! С какой стати я должна кормить таких остолопов?
Инструктор (имя - Идору, машинально повторила она про себя, комиссован из шинигами в связи с хроническим артритом, ушел на преподавательскую работу в Академию), тяжело вздохнул и пригладил всклокоченную бороду.
- Шиба-доно, я понимаю ваше возмущение, но помилуйте - это самые младшие из студентов, которых нам удалось забрать из Академии. По программе у них должны были быть только лекции и тренировки в зале, да и то самые азы. – Он одарил ее угрюмым взглядом исподлобья. – Вы не можете требовать от них выстоять в схватке с вами.
Куукаку прикинула, не согласиться ли с эти резонным замечанием – и решила, что, пожалуй, не стоит.
- Нет, - отрезала она, – не могу и не требую. Но я жду от них хоть завалящего понятия о работе с рейацу и мало-мальского умения объединять усилия в борьбе против превосходящего по силе противника. Ты! – она ткнула пальцем в девицу, которая пыталась подняться с пола, тихонько хлюпая носом. – Ты стояла слева и сзади от меня. Неужели так сложно было навалиться на меня или хоть подножку подставить, пока я смотрю в другую сторону?
Глаза девицы наполнились священным ужасом.
- Но... Но это было бы...
- Если я сейчас услышу что-то похожее на «нечестно» или «неправильно», - подхватила Куукаку с угрозой в голосе, - ты три дня будешь драить полы.
Девушка перепуганно разинула ротик, как рыба на суше. Она молода, напомнила Куукаку себе – молода, красива, невинна и незрела, она должна была бы сейчас носить фурисоде с рукавами до пола и танцевать на фестивалях. Ей не место здесь.
Но уж лучше здесь, чем учиться чему бы то ни было у Ичимару.
Наконец, девушка выдавила из себя:
- Прошу прощения, Шиба-сама. – и добавила с поклоном: - Я не подумала.
Куукаку вздохнула и взъерошила волосы девчонки.
- Так подумай в следующий раз, дуреха. Теперь внимание всем, сейчас мы будем отрабатывать угрозу с воздуха...
Ее прервал грохот раздвигаемых дверей. На пороге стоял братик Гандзю.
- Сестрица, - сказал он, торопливо кланяясь, - вы нужны наверху, срочно.
Куукаку вопросительно подняла бровь, но должного действия это не возымело – Гандзю молчал и лицо у него при этом было престранное, как будто застрявшее ровно посредине между радостью и горем. Он должен был со своим отрядом патрулировать окрестности, но предположение, что что-то встреченное в лесу довело его до такого состояния, не выдерживало никакой критики. Похоже, единственный выход - пойти с ним и посмотреть своими глазами.
- Хорошо, - сказала она. – Идору-сан, оставляю студентов на вас. Гонять до седьмого пота, и, может, я не лишу их ужина. Гандзю, показывай, что у тебя там.
------------------------------------------------------------------------------------
Гандзю поспешно вел ее подземными коридорами. После того, как войска Айзена захватили Сейрейтей и оставили наместником Ичимару, ей пришлось не только сменить дислокацию, но и удержать при этом свои дизайнерские порывы. Сейчас они скрывались под землей так же, как это делали их далекие предки со страниц древних исторических хроник – в те времена, когда не было еще ни Готэя, ни Академии, и Пустые рыскали по Сообществу Душ как у себя дома. Ну что ж, тем проще было прятать у себя всех тех, кто не хотел быть найденным Ичимару.
Формально они не были частью Сопротивления, во главе которого стоял Укитаке Джууширо, хотя связь поддерживали постоянно. Здесь у нее собрались люди, которые так или иначе не годились для того, чтобы сражаться или податься в бега самостоятельно. Вызволенные из Академии студенты, которым рановато было присоединяться к повстанцам Укитаке; гражданские, попавшие в немилость к Ичимару или его подпевалам; стареющие шинигами, которым вместо пенсии светил звездный час на заново открытой арене с Пустыми... короче, кого тут только не было.
Куукаку утешала себя поговоркой "в тесноте, да не в обиде". С переменным успехом.
Слуги и студенты провожали ее взглядами, когда она проносилась мимо них. Пока она на посту, говорили эти взгляды, пока старая знать в строю и помнит свой долг, до тех пор есть еще надежда… Остальные Великие дома и помещики помельче тоже собрали ополчение, организовали оборону своих земель собственными силами и принимают у себя всех беженцев, которых только могут прокормить. Ичимару может сколько угодно контролировать Сейрейтей, но все Сообщество ему не по зубам.
Наверное, в старые недобрые времена из исторических хроник все было примерно так же.
(За последние несколько месяцев в адрес покойного Ямамото Генрюсая было сказано больше хорошего, чем Куукаку слышала о нем за всю свою жизнь. Бедный старый хрен. Хотелось бы думать, что он, где бы он сейчас ни был, знает, что его вспоминают с добром.)
Тем временем они вышли на лестничную площадку – одно из немногих мест, где их никто не мог подслушать.
- Ну хорошо, - сказала она вполголоса. – Теперь выкладывай, что стряслось.
- Здесь Мадараме-сан, - ответил Гандзю. - Он доставил пленников.
- Пленных? Сюда? – переспросила Куукаку, не веря своим ушам. Мадараме, конечно, не мыслитель, но до сих пор ему хватало ума понять, что рассекреть они это место перед врагом – и проще будет повеситься сразу, чем пытаться сбежать отсюда всем табором и не попасться.
- Меры предосторожности, – поспешно добавил Гандзю. - Мы не думаем, что они представляют угрозу, сестрица. Мадараме-сан сказал, что люди Ичимару гнались за ними. Похоже, они бежали из Уэко Мундо. У них, наверное, важное сообщение. И еще...
- Ну быстрее! – не выдержала Куукаку.
- Одного из них мы знаем. Он был с Куросаки. Большой мальчик, Садо Ясутора.
Куукаку сморгнула.
- Хорошо, - сказала она, и прибавила темпа, поднимаясь по лестнице. - Мне понадобится отдельная комната, Мадараме может присутствовать при допросе, его людей пока пусть накормят, и проследи, чтоб никто не болтал лишнего...
- Уже сделано, сестрица, - улыбнулся он.
- ...и ты станешь на страже. Снаружи, - закончила она.
Улыбка мигом увяла.
- Но... слушаюсь, сестрица, - хватило всего лишь одного ее коронного взгляда, после которого на лице у братика Гандзю не отражалось ничего, кроме должного смирения.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
На Садо жалко было смотреть, его синеволосый приятель выглядел немногим лучше; Мадараме сверлил взглядом их обоих и как бы невзначай держал руку поближе к оружию. Как-то при этом он ухитрился отловить слугу и распорядиться насчет ужина, и сейчас все трое наворачивали за обе щеки, как будто их неделю не кормили.
Хотя почему как будто - Садо, вероятно, голодал дольше. Куда ни глянь, на нем видны были только жутко выпирающие под кожей кости. Или синяки, свежие и старые. Или многочисленные следы от иголок и разрезов на запястьях. Движения у него были осторожные до заторможенности, как у человека, который слишком долго был в страшном напряжении или подвергался насилию – и сейчас все его силы уходят на то, чтобы сидеть прямо и не трястись от каждого шороха.
Бедное дитя.
Его спутника Куукаку видела впервые. Небрежно зачесанные голубые волосы, белые одежки из дорогого шелка, куртка с закатанными рукавами расстегнута, открывая взгляду голую грудь. Он набивал рот рисом и одновременно зыркал по сторонам настороженно и зло. Явно только и ждал повода для драки. Бешеный пёс.
- Очень хорошо, - сказала Куукаку, садясь на подушки и взмахом руки усаживая обратно Садо, который попытался подняться ей навстречу. – Рада вас видеть, Мадараме, господа. Но у нас есть некоторые неотложные вопросы, требующие ответа, и я надеюсь, что вы расположены к беседе. Кстати, Мадараме, ты сообщил... - она не сказала "Укитаке", - кому следует?
- Послали гонца, - буркнул Мадараме. – Она у нас шустрая, одна нога здесь, другая там. А эту парочку мы нашли в лесу, отбили у Ичимаровых подонков.
- А что Ичимаровы подонки? – поинтересовалась Куукаку.
- Епт, ну угадай с трех раз.
Куукаку кивнула.
- Прекрасно. Садо, ты успел немного подкрепиться? Расскажешь нам, как вы здесь оказались и что произошло?
Мальчик поднял глаза от тарелки. И думать нечего, его наверняка морили голодом, если он был в плену, голод - один из первейших способов ослабить того, кто черпает силу в рейацу...
- Прошу прощения, Шиба-сан, – его глубокий низкий голос звучал сейчас тихо и неуверенно. - Я был очень голоден. Конечно, я скажу вам все, что знаю, но боюсь, что это не очень-то много.
- Конечно, немного, - вмешался синеволосый. – Ты, блин, все последние месяцы не вылезал из камеры!
Куукаку покосилась на него.
- А вы, значит?...
- Гриммджо Джаггерджек, - отрапортовал он, ухмыляясь. - Шестой Эспада... – добавил он уже менее уверенно.
- Какой ты нахер Эспада, - возмутился Мадараме, - ты даже не Пустой, у тебя и дырки-то нет.
- Да, - снова заговорил Садо. – Это тоже часть того, что случилось. Он сказал, что это Иноуэ сделала. Хотя, наверно, она не хотела... – он поставил свою чашку на стол, весь сгорбился и опустил голову так, что его лицо скрылось за спутанной массой волос. Куукаку готова была ручаться, что он сейчас кусает губы и отчаянно пытается сдержать слезы. – Понимаете, Шиба-сан, Мадараме-сан – дело было так...
Повисло долгое молчание. Наконец, он перевел дыхание.
- Мы отправились в Уэко Мундо, вы, наверно, уже об этом знаете. Куросаки, и Ишида, и я. Мы хотели спасти Иноуэ. Нам помог попасть туда Урахара Кискэ, и еще мы встретили Кучики Рукию и Абарая Ренджи...
(- Ага, я слышал, что они туда намылились, - вставил Мадараме).
- Мы сражались, - теперь Садо с трудом выдавливал каждое слово. – Мы решили разделиться. Мы пытались найти Иноуэ. Я встретил Эспаду, здоровенного. Кто-то сказал мне потом, что он был пятым по рангу. У него был большой топор, с двойными изогнутыми лезвиями. И я... – он снова уставился в свою тарелку. – И он меня одолел.
- Зараки-тайчо его замочил, - сказал Мадараме с чем-то вроде улыбки, во всяком случае, это было больше похоже на улыбку, чем все его гримасы за последние несколько недель. – Не переживай так, парень. Если этот хрен был таким крутым, что Зараки-тайчо пришлось бить его обеими руками, то тебе с ним и вовсе заводиться не стоило. Без обид.
- Я не обиделся, - пробормотал Садо. - Но... как бы там ни было, он меня одолел. Потом я очнулся, когда Унохана-тайчо меня лечила. Потом она сказала, что она чувствует, что поблизости происходит что-то очень плохое, и она должна пойти и выяснить, в чем дело, и может ли она ненадолго оставить меня одного? И я сказал ей, что, конечно, да, – он говорил все медленнее. – А потом на меня снова напали, и на этот раз Уноханы-тайчо не было рядом, и я очнулся в камере.
Гриммджо фыркнул.
- Говорил я им, чтоб они тебя просто шлепнули, так, думаешь, они хоть когда меня слушали? Хренушки!
Мадараме подался вперед.
- Продолжай в том же духе, придурок, и мы передумаем оставлять тебя в живых!
- Оу?... Я так не думаю, - Гриммджо прямо-таки лучился самодовольством. – А думаю я, что за сведения, которые у меня есть, вы меня не только оставите в живых...
- Дадим Садо договорить, - перебила их Куукаку. Она видела, что паренек на грани обморока. Ему нужен был отдых и врач, и как можно скорее. – Значит, ты все это время был в плену. Ты знаешь, что у нас тут тоже не все ладно?
- Да, - пробасил Садо со вздохом. – Со мной мало кто говорил, пока я был в плену, но их ученый, Восьмой Эспада - он постоянно болтал с кем-нибудь, пока проводил со мной опыты, - он поджал губы и не стал уточнять, что скрывалось за словом "опыты". – Он не стеснялся моего присутствия, и так я смог кое-что узнать. А иногда присылали кого-то из целителей Четвертой дивизии привести меня в порядок. И от них я узнал, что они тоже пленники.
Мадараме и Куукаку переглянулись. Когда Унохана-тайчо сдала Сейрейтей Айзену, он взял в заложники ее и лучших целителей ее дивизии и забрал их с собой в Уэко Мундо - в цепях. Трудно было удержаться от проблеска безумной надежды, узнав теперь, что хотя бы некоторые из них еще живы.
- Им удалось сообщить тебе что-нибудь существенное? - спросила Куукаку. Садо покачал головой.
- С ними всегда был охранник. И на них были надеты какие-то ошейники. Но один из них шепнул мне, что была большая битва, что Ямамото-сотайчо погиб и почти никого из капитанов не осталось в живых…
Куукаку протянула руку и похлопала его по плечу.
- Не переживай, малыш. Мы потом тебе все расскажем с самого начала. Но ты сам видишь, что не все еще сдались и борьба продолжается. Послушай, ты устал. Просто расскажи мне самое важное, и мы отправим тебя отдыхать. Кто заправляет в Уэко Мундо? Айзен?
- Да, - ответил Чад. Он снова поднял взгляд. – Наверно, я был ему не нужен, поэтому он лично мной не интересовался. И я ни разу не видел двух других - ни Ичимару, ни Тосена...
- Тосен сдох, - Мадараме был, как всегда, лаконичен. - Он и Комамура-тайчо убили друг друга. Ичимару теперь в Сейрейтей. Велит звать себя "сотайчо", - он сплюнул в сторону, выражая свое мнение по этому поводу.
- Мадараме, - зловеще произнесла Куукаку, - ты можешь плеваться, заслышав имя этого ублюдка, сколько угодно и когда угодно – но не на мои полы.
- А. Точно. Извини. – он кокетливо затер мокрое пятно подошвой. - Продолжай, парень. Как ты выбрался оттуда, да еще в такой компании? - он кивнул в сторону Гриммджо.
Садо нахмурился.
- Я не знаю всего, - медленно проговорил он. - Все, что я знаю, это что Хисаги-фукутайчо...
- Грязный предатель!!! – Мадараме вскочил, хватаясь за занпакто. – Он больше не заслуживает звания!
Куукаку вздохнула.
- Мадараме, сядь и заткнись. Садо, продолжай. Так что Хисаги?
- Он пришел ко мне в камеру. Приказал молчать, и повел меня через какие-то коридоры, которых я до того не видел. Мы вышли к воротам, ведущим в Уэко Мундо, и там уже был Гриммджо. Стража у ворот была убита. Хисаги сказал, что выпустит нас через этот выход. Он просил передать вам, что он не предатель, что он никогда не был предателем...
Куукаку энергичным жестом призвала Мадараме к порядку. Она даже со своего места чувствовала, как в нем поднимается волна ярости, но сейчас было неподходящее время для очередной вспышки.
- ...и что Комамура-тайчо и Ямамото-сотайчо приказали ему подыграть Тосену и втереться к нему в доверие. Он сказал, что не ждет, что вы в это поверите. Он сказал, что он и сам бы себе не поверил. Но он говорит, что он может провести людей в Уэко Мундо и что, если вы сможете довериться ему, то он поможет вам убить Айзена Соуске.
------------------------------------------------------------------------------------------------
Гандзю вел Садо вверх по лестнице – если точнее, практически тащил на себе – и пытался хоть немного его подбодрить.
- Ну же, все в порядке, я тебя держу, - увещевал он. - У нас есть замечательная постель для тебя, и ванна с чистой водой, и доктор, который займется твоими ранами... - если честно, это была старушка, которая ушла в отставку из Четвертой дивизии лет сто назад, но всяко лучше, чем ничего. - Ты сделал все, что мог. Теперь самое время передохнуть.
- Мне не нужен провожатый, - пробормотал Садо.
- Разумеется, не нужен, - согласился Гандзю. - Но сестрица велела мне тебя проводить, а когда сестрица велит что-нибудь, надо выполнять. Или ты хочешь вернуться и поспорить с ней?
Садо не выразил такого желания – что ж, это показывало, что какая-то толика здравого смысла уцелела в его голове после всего, что он пережил. Гандзю довел его до свободной комнаты (кто бы мог подумать, что у них еще оставались свободные комнаты), сдал с рук на руки слуге и целительнице, и направился обратно к лестнице, собираясь спуститься и присоединиться к Куукаку.
Конечно, он слышал, что Куросаки и его друзья отправились в Уэко Мундо. Он так надеялся, что, может быть, у них получится. Они вытащили Кучики Рукию из Башни Раскаяния. Разве какое-то Уэко Мундо могло быть хуже?
Сейчас он понимал все с большей и большей ясностью, что, оказывается, могло.
Нелегко было не задаваться вопросом – а как же остальные? Тот худенький мальчик-квинси в своих неизменных очках, и Куросаки Ичиго, и ангелочек Иноуэ, и даже, даже Кучики Рукия. Ради памяти покойного брата он надеялся... нет, не мог заставить себя надеяться, что она, по крайней мере, не в плену – потому что где же она тогда? Он ненавидел ее большую часть своей жизни, но все же не желал, чтобы с ней случилось самое худшее – вот только любая судьба, которая могла ее постичь, выглядела как самая худшая...
- Прошу прощения, - дорогу ему преградил один из студентов-шинигами. Кажется, он был из группы, которая закончила обучение и ожидала отправки к Укитаке – выглядел, во всяком случае, довольно крепким.
- Ну чего там еще? - проворчал Гандзю.
- Прошу прощения за беспокойство, Шиба-сама, - юноша торопливо поклонился, - но я знаю того человека, которого вы сейчас сопровождали.
Гандзю нахмурился.
- Да? И кто он, по-твоему?
Юноша подошел ближе.
- Я почти уверен, что это - Садо Ясутора. Если так, то он - знакомый моей сестры.
- Какой еще сестры?
- Если вы позволите... - он отвесил еще один поклон. - Я Иноуэ Сора. Мою сестру зовут Иноуэ Орихиме. Садо Ясутора – ее приятель. Я не раз видел его, пока... наблюдал за ней. – он помрачнел и замялся, но тут же заговорил снова – быстро, настойчиво, и с каждым словом отчаяние в его глазах становилось все заметнее. - Шиба-сама, если вы хоть что-нибудь знаете о моей сестре - где она, что с ней, - прошу вас, умоляю, скажите мне. Я причинил ей боль, а потом оставил ее совсем одну, и если... если я хоть что-то могу сделать для нее, все, что угодно, я сделаю это, поверьте, это мой долг...
Гандзю окинул шинигами по имени Иноуэ Сора долгим взглядом. Первым его побуждением было надрать идиоту уши и запереть его где-нибудь, пока не поостынет, но, помилуйте, парня можно понять. Речь идет о его сестре, а это вам не какой-нибудь пустяк. И к тому же, ухватился он за благовидный предлог, нельзя оставить его без присмотра и позволить просто так болтать о Садо с каждым встречным.
- Послушай, - сказал он наконец. – Я пока что не могу тебе ничего рассказать, а Садо засыпает на ходу, поэтому от него тоже немногого добьешься. Давай-ка ты сейчас отправишься со мной и поможешь мне стоять на часах, а когда сестрица освободится, мы поговорим с ней и послушаем, что она нам скажет, - он запоздало вспомнил, что должен отдавать приказы, а не испрашивать согласия, и гаркнул: - Вопросы есть?
- Никак нет, - улыбнулся Иноуэ Сора и довольно лихо отсалютовал. - Ведите, Шиба-сама.
Ну, по крайней мере, манеры у него в порядке.
------------------------------------------------------------------------------------------
Как только Чад покинул помещение, Гриммджо немедленно устроился поудобнее на подушках и напустил на себя вид полного превосходства.
- По тому, как ты расслабился, и не скажешь, что ты находишься прямо посреди вражеского стана, - закинула пробный шар Куукаку, желая посмотреть на его реакцию.
- У меня, знаете ли, есть кое-что, что вам очень нужно, - весело отпарировал Гриммджо. - Значит, прямо сейчас вы меня не убьете, да и потом – вряд ли...
- А вдруг мы злые и гадкие и станем тя жестоко пытать и мучить? – перебил его Мадараме и состроил страшную рожу. Гриммджо пренебрежительно фыркнул в ответ.
- Ой, вот только не надо! Я провел несколько дней с вашим пацаном и знаю, что вы тут из себя представляете. Конечно, вы могли бы убить меня в честном бою, но издеваться, как Айзен или Ичимару или наши ублюдки-ученые, не станете. У меня есть то, что нужно вам, у вас есть то, что нужно мне. Заключим сделку и всего делов.
- А не проще нам вышибить из тебя все, чего ты типа знаешь, с дерьмом вместе? - прорычал Мадараме.
- Чего? - вскинулся Гриммджо. – Да я бы сам из тебя чего хошь вышиб, придурок, если б... - он осекся.
- "...если б мог"? - протянула Куукаку, поневоле чувствуя, как ее губы растягиваются в гадкую усмешку. - Я хочу сказать, давай-ка обратимся к фактам. Ты бежал от головорезов Айзена. Хуже того – ты бежал от лакеев Ичимару, которые, хоть и называют себя шинигами, не выстоят и десяти секунд в настоящем бою. И ты убегал от них. Ничего не хочешь нам поведать о своих текущих неприятностях, а, Гриммджо Джаггерджек?
- Сука! – только и выдохнул он сквозь зубы, буравя ее взглядом.
- Сука с козырями на руках, - поправила его Куукаку. Она бы с удовольствием приложила его пару раз головой об стену, дабы подкрепить нужное впечатление, ну да это аргумент универсальный и с ним всегда успеется. - Так как же тебя так угораздило? Садо-кун не ошибся, Иноуэ Орихиме имеет к этому отношение?
Гриммджо снова уселся, нарочито тщательно скрестил руки на груди и, похоже, несколько поуспокоился.
- Ну да. Эта идиотка во всем виновата. Зуб даю, она сама не знала, что творит.
- Так чего именно она натворила? - спросил Мадараме.
Определенно, Гриммджо давно хотел хоть кому-то на это пожаловаться, пусть даже не очень-то благодарной аудитории.
- Ну, понимаете, Айзену нравится улучшать нас всеми способами, какие только взбредут ему в голову. Вот он и велел этой дуре Иноуэ проверить, можно ли ее силу использовать для того, чтоб сделать меня сильнее, - он передернул плечами. – Если б меня кто спросил, я б сразу сказал, что только зря время потратят, а с другой стороны – ну все равно же нехрен делать, целыми днями только слоняюсь по коридорам и ищу, с кем бы подраться. Ну вот, мы с ней уединились в пустом тренировочном зале. Хисаги как раз ее привел. Ну, то есть, обычно при ней состоит Улькиорра, но, видать, он в тот день нашел себе занятие получше, а мальчик-татушка никогда не перечит Айзену, это все знают. Вот, - "ну" и "вот" явно занимали почетное место в его словаре, - значит, Хисаги торчит в дверях, девчонка запускает свои щиты и чего у нее там еще, и ничего не происходит, а через щиты ее дурацкие я хожу свободно, как будто их там вовсе нет. Ну я и думаю – если ее малость пугануть, она включит какую-нибудь штуку помощнее. Подхожу я к ней, наклоняюсь поближе и начинаю рассказывать, что я сделаю с ней и со всеми ее приятелями. А потом происходит... что-то.
- Да что "что-то"? - вырвалось у Куукаку.
- А я почем знаю? - Гриммджо почесал в затылке. - Одно точно могу сказать – мне это нихрена не понравилось. Она, значит, вопит, что отвергает меня, потом яркий свет, потом все куда-то девается. А когда я прихожу в себя, она в обмороке, Хисаги стоит белый что твоя штукатурка, а я... - он жестом указал на точку на своем животе, где, видимо, раньше была дыра, - ...вот.
- А тебе идет, - заявил Мадараме.
- Ну да, много вы понимаете, - пробормотал Гриммджо.
- И Хисаги помог тебе бежать? - вклинилась Куукаку.
- Типа того, его пришибло послабее, чем меня, а девчонка все еще лежала без чувств. Значит, он подходит ко мне и говорит: "Знаешь, что будет, когда о случившемся узнают? Думаешь, Айзен станет утруждать себя попытками тебя вылечить? Он просто сдаст тебя Куроцучи и Заэлю, которые разберут тебя на части, делая вид, что выясняют суть проблемы, а в Эспаде в два счета появится новый Шестой номер". Ну, я сначала здорово удивляюсь, что он сказал "Айзен", а не "Айзен-сама", потому что в последние несколько месяцев можно было подумать, что он вообще не знает никаких других слов, но потом до меня доходит остальное, что он еще сказал, и мне кажется, что может, он и прав. Он дает мне минуту, чтоб подумать об этом, а потом говорит: "Я могу помочь тебе выбраться отсюда и скрыться в надежном месте, где ты сможешь восстановить силы. Я сделаю так, что никто не удивится твоему отсутствию, скажу, что ты отправился на охоту или что-то вроде этого".
(Краем глаза Куукаку видела, что Мадараме нетерпеливо подался вперед и жадно слушает. Впрочем, тут же подумалось ей, удивляться нечему – эта история как раз из тех, которые любили слушать в Одиннадцатой, да и рассказана именно так, как им по нраву.)
- Ну вот, я размышляю над его словами, - продолжал Гриммджо тем временем, - и понимаю, что он, наверно, дело говорит. И еще я вспоминаю, что он никогда не ладил ни с Эспадой, ни с Куроцучи. Так, может быть, он играет какую-то свою игру и хочет, чтоб я был у него в долгу. Ладно. Я всегда возвращаю долги. И я говорю ему да, а он говорит, подожди, тебе нужно взять с собой одного из пленных. А я говорю, зачем? А он говорит, потому, что лучшее место, где ты можешь укрыться, это Сообщество Душ, тебя там точно не догадаются искать и, если ты захватишь с собой одного пленника и передашь послание от меня, то шинигами, которые до сих пор сражаются против Айзена, разрешат тебе остаться у них, пока ты снова не станешь сильнее. Но если некому будет подтвердить, что ты на их стороне, тебя убьют на месте.
(- Это он точно подметил, - Мадараме.)
- Вот, я и понял, что это и есть плата, которую он хочет за услугу. Он, значит, выводит меня к воротам, убивает охрану, чтоб никому не проболтались, приводит этого пацаненка, Садо, и диктует ему сообщение, то самое, которое он вам пересказал. И тут... он замялся. – И тут я начинаю задумываться.
Куукаку наполнила его чашку снова.
- И о чем же ты задумался? - спросила она.
Гриммджо смерил ее взглядом.
- Я спросил себя – на кой ляд мне все это надо? Мне не интересна ерунда насчет "Айзен - бог" или "Пустые правят миром". Убивать таких, как вы, меня само по себе тоже не очень занимает. Я пошел за Айзеном потому, что хотел быть сильнее всех. Вот как я тогда говорил и сейчас повторю. Но Хисаги правду сказал, Айзен вышвырнет меня на помойку, как только поймет, что я больше не гожусь для Эспады. А, между прочим, это он виноват, что чертова Иноуэ такое со мной сотворила.
- Ты мог пойти прямиком к Айзену и доложить ему про фокусы Хисаги, - без обиняков сказал Мадараме. - Почему не пошел?
- Ты дурак совсем или просто не слушал? – усмехнулся Гриммджо. – Ну чем бы мне это помогло? Хисаги точно лишился бы головы, не вопрос, но мне-то от этого ни холодно ни жарко, моей силы это не вернет!
Куукаку подумала, что он, пожалуй, себе льстит, заявляя, что руководствовался в своих действиях такими сложными мотивами. Но, как бы там ни было, он не похож был на человека, который побежит докладывать о чужом предательстве – мотив "крутые парни так не поступают " наверняка был ему вполне доступен.
- Прекрасно, - резюмировала она. – Значит, вы с Садо выбрались из Уэко Мундо и попали сюда. Итак, что ты теперь намерен делать?
- Ну, - протянул Гриммджо. - Думаю, это зависит от вас.
Куукаку подняла бровь.
- Разве?
- Я кое-что знаю, - он хмыкнул, - точнее, много чего. Я готов этим поделиться. Но взамен мне нужно место, где я могу остаться, пока… пока мне не станет лучше. – В его глазах мелькнуло что-то вроде отчаяния. - Думаю, вы запросто сможете сделать это для меня. Но я не собираюсь вести переговоры с командиром летучего отряда или самоуверенной сучкой с переполненного постоялого двора. Я буду говорить только с вашим главным, и никак иначе.
- Ага, щас уже, - отрезал Мадараме. – Если ты это серьезно, значит, Иноуэ-сан вышибла тебе остатки твоих паршивых мозгов взамен залатанной дырки на пузе.
Куукаку лихорадочно соображала.
- Два условия, - сказала она. – Может, у тебя есть что-то полезное для нас. Мы готовы на переговоры, - в конце концов, если он не лгал, то перед ними сейчас разворачивалась самая благоприятная возможность с момента формирования Сопротивления. - Но сначала тебя проверят на скрытые устройства наблюдения. И ты отправишься на место встречи с завязанными глазами. И будешь вести себя прилично и делать что говорят и когда говорят. У тебя есть козырь на руках, Гриммджо Джаггерджек. Не переоценивай его.
Гриммджо изобразил на лице глубокую задумчивость.
- Хорошо. Я подумаю над этим. А второе условие?
Куукаку одним плавным движением встала на ноги, подняла его за шкирку и шваркнула им об пол, а потом еще раз - об стенку.
- Прекрати называть меня сучкой, - потребовала она. Напротив свежего пролома в стене стояли с разинутыми ртами Гандзю и какой-то студентик-шинигами. Гриммджо, кряхтя, поднялся с пола и осклабился до ушей:
- Сучка-сама, а что вы делаете сегодня вечером?
Куукаку не удостоила его ответом.
- Гандзю! – она повысила голос, не оборачиваясь. – Этого пока что поместить под стражу и непременно накормить еще. Бедняжка так ослаб и оголодал, что даже ты его плевком перешибешь, - добавила она, наблюдая, как выражение интереса на лице Гриммджо (не очень-то пристойного интереса) сменяется чистой, незамутненной яростью.
Куукаку отвернулась к Мадараме и не проронила больше ни слова, пока Гриммджо не вывели из комнаты.
- Не волнуйся, – проговорила она наконец. - Я считала его рейацу, пока держала его. Он совершенно точно не в состоянии сейчас сражаться.
- Но привести его прямиком к Укитаке? - Мадараме был вне себя. – Да ты совсем уже! По-твоему, все это – не ловушка?
- Кто его знает, - ответила Куукаку. – Что, если это действительно не ловушка?
- Мне это не нравится, - сказал Мадараме. – Нам и раньше подсовывали подсадных уток со складными байками. Садо я верю, не вопрос, но он-то говорил со слов падлы Хисаги. А этот... - он нахмурился и посмотрел в направлении, куда удалился Гриммджо.
- А "этот" тоже вряд ли лгал. Для него это слишком сложно. Сам посуди, он даже не знал, что "главный", встречи с которым он жаждет - это Укитаке-тайчо, иначе наверняка назвал бы его по имени. Да и вообще, он не стал бы принимать участие в хитроумном обмане, как какой-нибудь слабак.
- Ну, значит, опять Айзенова работа, - Иккаку нахохлился. – Он мастер на такие шутки, ты не хуже меня знаешь. Тот малый, из-за которого Иба чуть не лишился колена, помнишь, так мы ж ему тоже почти поверили...
Куукаку вздохнула.
- Мы просканируем их обох с помощью кидо. Мы разденем их догола и хорошенько прополощем в жидкости для дезинфекции. Мы организуем встречу на нейтральной территории подальше от текущей базы. Мы даже не будем сразу показывать Гриммджо Укитаке-тайчо. Но вот чего мы точно не станем делать, так это упускать такой шанс. Мы не имеем на это права. Укитаке-тайчо сказал бы то же самое, - добавила она чуть тише.
Если бы кто-то прислушался к бурчанию Мадараме, можно было бы узнать много нового о том, какие же все вокруг идиоты и на чем именно он вертел всех капитанов вместе взятых. Куукаку прислушиваться не стала.
- Прямо сейчас и начнем, - она похлопала его по плечу с преувеличенной бодростью.
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Фандом: Bleach
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU
Действующие лица: Куукаку, Гандзю, Иккаку, Гриммджо
Глава 4, где Куукаку выполняет свой долг, как и подобает дочери великокняжеского Дома, Садо-кун рассказывает, как он спасся из плена, Гриммджо строит из себя хорошую киску, а отсутствующий в кадре предатель Хисаги оказывается немножко Северусом Снейпом
(Глава 3)
Глава 4, где Куукаку выполняет свой долг, как и подобает дочери великокняжеского Дома, Садо-кун рассказывает, как он спасся из плена, Гриммджо строит из себя хорошую киску, а отсутствующий в кадре предатель Хисаги оказывается немножко Северусом Снейпом
Куукаку: Не сдаем позиций
Куукаку ворвалась во вражеский строй и небрежно отшвырнула предводителя в сторону. Он до сих пор не научился падать как следует: запутался в рукавах и шмякнулся на землю как куль с мукой, даже не подумав сгруппироваться и откатиться. Хуже того, остальные повернулись и глазели на него, вместо того, чтобы нападать или попробовать обойти ее с флангов.
Они тоже долго не продержались.
- Это немыслимо! - она накинулась на инструктора, которому явно было неловко за поведение своих студентов. – Это, по-вашему, слаженность действий? Это ближний бой? Да у них нападать получается через раз! С какой стати я должна кормить таких остолопов?
Инструктор (имя - Идору, машинально повторила она про себя, комиссован из шинигами в связи с хроническим артритом, ушел на преподавательскую работу в Академию), тяжело вздохнул и пригладил всклокоченную бороду.
- Шиба-доно, я понимаю ваше возмущение, но помилуйте - это самые младшие из студентов, которых нам удалось забрать из Академии. По программе у них должны были быть только лекции и тренировки в зале, да и то самые азы. – Он одарил ее угрюмым взглядом исподлобья. – Вы не можете требовать от них выстоять в схватке с вами.
Куукаку прикинула, не согласиться ли с эти резонным замечанием – и решила, что, пожалуй, не стоит.
- Нет, - отрезала она, – не могу и не требую. Но я жду от них хоть завалящего понятия о работе с рейацу и мало-мальского умения объединять усилия в борьбе против превосходящего по силе противника. Ты! – она ткнула пальцем в девицу, которая пыталась подняться с пола, тихонько хлюпая носом. – Ты стояла слева и сзади от меня. Неужели так сложно было навалиться на меня или хоть подножку подставить, пока я смотрю в другую сторону?
Глаза девицы наполнились священным ужасом.
- Но... Но это было бы...
- Если я сейчас услышу что-то похожее на «нечестно» или «неправильно», - подхватила Куукаку с угрозой в голосе, - ты три дня будешь драить полы.
Девушка перепуганно разинула ротик, как рыба на суше. Она молода, напомнила Куукаку себе – молода, красива, невинна и незрела, она должна была бы сейчас носить фурисоде с рукавами до пола и танцевать на фестивалях. Ей не место здесь.
Но уж лучше здесь, чем учиться чему бы то ни было у Ичимару.
Наконец, девушка выдавила из себя:
- Прошу прощения, Шиба-сама. – и добавила с поклоном: - Я не подумала.
Куукаку вздохнула и взъерошила волосы девчонки.
- Так подумай в следующий раз, дуреха. Теперь внимание всем, сейчас мы будем отрабатывать угрозу с воздуха...
Ее прервал грохот раздвигаемых дверей. На пороге стоял братик Гандзю.
- Сестрица, - сказал он, торопливо кланяясь, - вы нужны наверху, срочно.
Куукаку вопросительно подняла бровь, но должного действия это не возымело – Гандзю молчал и лицо у него при этом было престранное, как будто застрявшее ровно посредине между радостью и горем. Он должен был со своим отрядом патрулировать окрестности, но предположение, что что-то встреченное в лесу довело его до такого состояния, не выдерживало никакой критики. Похоже, единственный выход - пойти с ним и посмотреть своими глазами.
- Хорошо, - сказала она. – Идору-сан, оставляю студентов на вас. Гонять до седьмого пота, и, может, я не лишу их ужина. Гандзю, показывай, что у тебя там.
------------------------------------------------------------------------------------
Гандзю поспешно вел ее подземными коридорами. После того, как войска Айзена захватили Сейрейтей и оставили наместником Ичимару, ей пришлось не только сменить дислокацию, но и удержать при этом свои дизайнерские порывы. Сейчас они скрывались под землей так же, как это делали их далекие предки со страниц древних исторических хроник – в те времена, когда не было еще ни Готэя, ни Академии, и Пустые рыскали по Сообществу Душ как у себя дома. Ну что ж, тем проще было прятать у себя всех тех, кто не хотел быть найденным Ичимару.
Формально они не были частью Сопротивления, во главе которого стоял Укитаке Джууширо, хотя связь поддерживали постоянно. Здесь у нее собрались люди, которые так или иначе не годились для того, чтобы сражаться или податься в бега самостоятельно. Вызволенные из Академии студенты, которым рановато было присоединяться к повстанцам Укитаке; гражданские, попавшие в немилость к Ичимару или его подпевалам; стареющие шинигами, которым вместо пенсии светил звездный час на заново открытой арене с Пустыми... короче, кого тут только не было.
Куукаку утешала себя поговоркой "в тесноте, да не в обиде". С переменным успехом.
Слуги и студенты провожали ее взглядами, когда она проносилась мимо них. Пока она на посту, говорили эти взгляды, пока старая знать в строю и помнит свой долг, до тех пор есть еще надежда… Остальные Великие дома и помещики помельче тоже собрали ополчение, организовали оборону своих земель собственными силами и принимают у себя всех беженцев, которых только могут прокормить. Ичимару может сколько угодно контролировать Сейрейтей, но все Сообщество ему не по зубам.
Наверное, в старые недобрые времена из исторических хроник все было примерно так же.
(За последние несколько месяцев в адрес покойного Ямамото Генрюсая было сказано больше хорошего, чем Куукаку слышала о нем за всю свою жизнь. Бедный старый хрен. Хотелось бы думать, что он, где бы он сейчас ни был, знает, что его вспоминают с добром.)
Тем временем они вышли на лестничную площадку – одно из немногих мест, где их никто не мог подслушать.
- Ну хорошо, - сказала она вполголоса. – Теперь выкладывай, что стряслось.
- Здесь Мадараме-сан, - ответил Гандзю. - Он доставил пленников.
- Пленных? Сюда? – переспросила Куукаку, не веря своим ушам. Мадараме, конечно, не мыслитель, но до сих пор ему хватало ума понять, что рассекреть они это место перед врагом – и проще будет повеситься сразу, чем пытаться сбежать отсюда всем табором и не попасться.
- Меры предосторожности, – поспешно добавил Гандзю. - Мы не думаем, что они представляют угрозу, сестрица. Мадараме-сан сказал, что люди Ичимару гнались за ними. Похоже, они бежали из Уэко Мундо. У них, наверное, важное сообщение. И еще...
- Ну быстрее! – не выдержала Куукаку.
- Одного из них мы знаем. Он был с Куросаки. Большой мальчик, Садо Ясутора.
Куукаку сморгнула.
- Хорошо, - сказала она, и прибавила темпа, поднимаясь по лестнице. - Мне понадобится отдельная комната, Мадараме может присутствовать при допросе, его людей пока пусть накормят, и проследи, чтоб никто не болтал лишнего...
- Уже сделано, сестрица, - улыбнулся он.
- ...и ты станешь на страже. Снаружи, - закончила она.
Улыбка мигом увяла.
- Но... слушаюсь, сестрица, - хватило всего лишь одного ее коронного взгляда, после которого на лице у братика Гандзю не отражалось ничего, кроме должного смирения.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
На Садо жалко было смотреть, его синеволосый приятель выглядел немногим лучше; Мадараме сверлил взглядом их обоих и как бы невзначай держал руку поближе к оружию. Как-то при этом он ухитрился отловить слугу и распорядиться насчет ужина, и сейчас все трое наворачивали за обе щеки, как будто их неделю не кормили.
Хотя почему как будто - Садо, вероятно, голодал дольше. Куда ни глянь, на нем видны были только жутко выпирающие под кожей кости. Или синяки, свежие и старые. Или многочисленные следы от иголок и разрезов на запястьях. Движения у него были осторожные до заторможенности, как у человека, который слишком долго был в страшном напряжении или подвергался насилию – и сейчас все его силы уходят на то, чтобы сидеть прямо и не трястись от каждого шороха.
Бедное дитя.
Его спутника Куукаку видела впервые. Небрежно зачесанные голубые волосы, белые одежки из дорогого шелка, куртка с закатанными рукавами расстегнута, открывая взгляду голую грудь. Он набивал рот рисом и одновременно зыркал по сторонам настороженно и зло. Явно только и ждал повода для драки. Бешеный пёс.
- Очень хорошо, - сказала Куукаку, садясь на подушки и взмахом руки усаживая обратно Садо, который попытался подняться ей навстречу. – Рада вас видеть, Мадараме, господа. Но у нас есть некоторые неотложные вопросы, требующие ответа, и я надеюсь, что вы расположены к беседе. Кстати, Мадараме, ты сообщил... - она не сказала "Укитаке", - кому следует?
- Послали гонца, - буркнул Мадараме. – Она у нас шустрая, одна нога здесь, другая там. А эту парочку мы нашли в лесу, отбили у Ичимаровых подонков.
- А что Ичимаровы подонки? – поинтересовалась Куукаку.
- Епт, ну угадай с трех раз.
Куукаку кивнула.
- Прекрасно. Садо, ты успел немного подкрепиться? Расскажешь нам, как вы здесь оказались и что произошло?
Мальчик поднял глаза от тарелки. И думать нечего, его наверняка морили голодом, если он был в плену, голод - один из первейших способов ослабить того, кто черпает силу в рейацу...
- Прошу прощения, Шиба-сан, – его глубокий низкий голос звучал сейчас тихо и неуверенно. - Я был очень голоден. Конечно, я скажу вам все, что знаю, но боюсь, что это не очень-то много.
- Конечно, немного, - вмешался синеволосый. – Ты, блин, все последние месяцы не вылезал из камеры!
Куукаку покосилась на него.
- А вы, значит?...
- Гриммджо Джаггерджек, - отрапортовал он, ухмыляясь. - Шестой Эспада... – добавил он уже менее уверенно.
- Какой ты нахер Эспада, - возмутился Мадараме, - ты даже не Пустой, у тебя и дырки-то нет.
- Да, - снова заговорил Садо. – Это тоже часть того, что случилось. Он сказал, что это Иноуэ сделала. Хотя, наверно, она не хотела... – он поставил свою чашку на стол, весь сгорбился и опустил голову так, что его лицо скрылось за спутанной массой волос. Куукаку готова была ручаться, что он сейчас кусает губы и отчаянно пытается сдержать слезы. – Понимаете, Шиба-сан, Мадараме-сан – дело было так...
Повисло долгое молчание. Наконец, он перевел дыхание.
- Мы отправились в Уэко Мундо, вы, наверно, уже об этом знаете. Куросаки, и Ишида, и я. Мы хотели спасти Иноуэ. Нам помог попасть туда Урахара Кискэ, и еще мы встретили Кучики Рукию и Абарая Ренджи...
(- Ага, я слышал, что они туда намылились, - вставил Мадараме).
- Мы сражались, - теперь Садо с трудом выдавливал каждое слово. – Мы решили разделиться. Мы пытались найти Иноуэ. Я встретил Эспаду, здоровенного. Кто-то сказал мне потом, что он был пятым по рангу. У него был большой топор, с двойными изогнутыми лезвиями. И я... – он снова уставился в свою тарелку. – И он меня одолел.
- Зараки-тайчо его замочил, - сказал Мадараме с чем-то вроде улыбки, во всяком случае, это было больше похоже на улыбку, чем все его гримасы за последние несколько недель. – Не переживай так, парень. Если этот хрен был таким крутым, что Зараки-тайчо пришлось бить его обеими руками, то тебе с ним и вовсе заводиться не стоило. Без обид.
- Я не обиделся, - пробормотал Садо. - Но... как бы там ни было, он меня одолел. Потом я очнулся, когда Унохана-тайчо меня лечила. Потом она сказала, что она чувствует, что поблизости происходит что-то очень плохое, и она должна пойти и выяснить, в чем дело, и может ли она ненадолго оставить меня одного? И я сказал ей, что, конечно, да, – он говорил все медленнее. – А потом на меня снова напали, и на этот раз Уноханы-тайчо не было рядом, и я очнулся в камере.
Гриммджо фыркнул.
- Говорил я им, чтоб они тебя просто шлепнули, так, думаешь, они хоть когда меня слушали? Хренушки!
Мадараме подался вперед.
- Продолжай в том же духе, придурок, и мы передумаем оставлять тебя в живых!
- Оу?... Я так не думаю, - Гриммджо прямо-таки лучился самодовольством. – А думаю я, что за сведения, которые у меня есть, вы меня не только оставите в живых...
- Дадим Садо договорить, - перебила их Куукаку. Она видела, что паренек на грани обморока. Ему нужен был отдых и врач, и как можно скорее. – Значит, ты все это время был в плену. Ты знаешь, что у нас тут тоже не все ладно?
- Да, - пробасил Садо со вздохом. – Со мной мало кто говорил, пока я был в плену, но их ученый, Восьмой Эспада - он постоянно болтал с кем-нибудь, пока проводил со мной опыты, - он поджал губы и не стал уточнять, что скрывалось за словом "опыты". – Он не стеснялся моего присутствия, и так я смог кое-что узнать. А иногда присылали кого-то из целителей Четвертой дивизии привести меня в порядок. И от них я узнал, что они тоже пленники.
Мадараме и Куукаку переглянулись. Когда Унохана-тайчо сдала Сейрейтей Айзену, он взял в заложники ее и лучших целителей ее дивизии и забрал их с собой в Уэко Мундо - в цепях. Трудно было удержаться от проблеска безумной надежды, узнав теперь, что хотя бы некоторые из них еще живы.
- Им удалось сообщить тебе что-нибудь существенное? - спросила Куукаку. Садо покачал головой.
- С ними всегда был охранник. И на них были надеты какие-то ошейники. Но один из них шепнул мне, что была большая битва, что Ямамото-сотайчо погиб и почти никого из капитанов не осталось в живых…
Куукаку протянула руку и похлопала его по плечу.
- Не переживай, малыш. Мы потом тебе все расскажем с самого начала. Но ты сам видишь, что не все еще сдались и борьба продолжается. Послушай, ты устал. Просто расскажи мне самое важное, и мы отправим тебя отдыхать. Кто заправляет в Уэко Мундо? Айзен?
- Да, - ответил Чад. Он снова поднял взгляд. – Наверно, я был ему не нужен, поэтому он лично мной не интересовался. И я ни разу не видел двух других - ни Ичимару, ни Тосена...
- Тосен сдох, - Мадараме был, как всегда, лаконичен. - Он и Комамура-тайчо убили друг друга. Ичимару теперь в Сейрейтей. Велит звать себя "сотайчо", - он сплюнул в сторону, выражая свое мнение по этому поводу.
- Мадараме, - зловеще произнесла Куукаку, - ты можешь плеваться, заслышав имя этого ублюдка, сколько угодно и когда угодно – но не на мои полы.
- А. Точно. Извини. – он кокетливо затер мокрое пятно подошвой. - Продолжай, парень. Как ты выбрался оттуда, да еще в такой компании? - он кивнул в сторону Гриммджо.
Садо нахмурился.
- Я не знаю всего, - медленно проговорил он. - Все, что я знаю, это что Хисаги-фукутайчо...
- Грязный предатель!!! – Мадараме вскочил, хватаясь за занпакто. – Он больше не заслуживает звания!
Куукаку вздохнула.
- Мадараме, сядь и заткнись. Садо, продолжай. Так что Хисаги?
- Он пришел ко мне в камеру. Приказал молчать, и повел меня через какие-то коридоры, которых я до того не видел. Мы вышли к воротам, ведущим в Уэко Мундо, и там уже был Гриммджо. Стража у ворот была убита. Хисаги сказал, что выпустит нас через этот выход. Он просил передать вам, что он не предатель, что он никогда не был предателем...
Куукаку энергичным жестом призвала Мадараме к порядку. Она даже со своего места чувствовала, как в нем поднимается волна ярости, но сейчас было неподходящее время для очередной вспышки.
- ...и что Комамура-тайчо и Ямамото-сотайчо приказали ему подыграть Тосену и втереться к нему в доверие. Он сказал, что не ждет, что вы в это поверите. Он сказал, что он и сам бы себе не поверил. Но он говорит, что он может провести людей в Уэко Мундо и что, если вы сможете довериться ему, то он поможет вам убить Айзена Соуске.
------------------------------------------------------------------------------------------------
Гандзю вел Садо вверх по лестнице – если точнее, практически тащил на себе – и пытался хоть немного его подбодрить.
- Ну же, все в порядке, я тебя держу, - увещевал он. - У нас есть замечательная постель для тебя, и ванна с чистой водой, и доктор, который займется твоими ранами... - если честно, это была старушка, которая ушла в отставку из Четвертой дивизии лет сто назад, но всяко лучше, чем ничего. - Ты сделал все, что мог. Теперь самое время передохнуть.
- Мне не нужен провожатый, - пробормотал Садо.
- Разумеется, не нужен, - согласился Гандзю. - Но сестрица велела мне тебя проводить, а когда сестрица велит что-нибудь, надо выполнять. Или ты хочешь вернуться и поспорить с ней?
Садо не выразил такого желания – что ж, это показывало, что какая-то толика здравого смысла уцелела в его голове после всего, что он пережил. Гандзю довел его до свободной комнаты (кто бы мог подумать, что у них еще оставались свободные комнаты), сдал с рук на руки слуге и целительнице, и направился обратно к лестнице, собираясь спуститься и присоединиться к Куукаку.
Конечно, он слышал, что Куросаки и его друзья отправились в Уэко Мундо. Он так надеялся, что, может быть, у них получится. Они вытащили Кучики Рукию из Башни Раскаяния. Разве какое-то Уэко Мундо могло быть хуже?
Сейчас он понимал все с большей и большей ясностью, что, оказывается, могло.
Нелегко было не задаваться вопросом – а как же остальные? Тот худенький мальчик-квинси в своих неизменных очках, и Куросаки Ичиго, и ангелочек Иноуэ, и даже, даже Кучики Рукия. Ради памяти покойного брата он надеялся... нет, не мог заставить себя надеяться, что она, по крайней мере, не в плену – потому что где же она тогда? Он ненавидел ее большую часть своей жизни, но все же не желал, чтобы с ней случилось самое худшее – вот только любая судьба, которая могла ее постичь, выглядела как самая худшая...
- Прошу прощения, - дорогу ему преградил один из студентов-шинигами. Кажется, он был из группы, которая закончила обучение и ожидала отправки к Укитаке – выглядел, во всяком случае, довольно крепким.
- Ну чего там еще? - проворчал Гандзю.
- Прошу прощения за беспокойство, Шиба-сама, - юноша торопливо поклонился, - но я знаю того человека, которого вы сейчас сопровождали.
Гандзю нахмурился.
- Да? И кто он, по-твоему?
Юноша подошел ближе.
- Я почти уверен, что это - Садо Ясутора. Если так, то он - знакомый моей сестры.
- Какой еще сестры?
- Если вы позволите... - он отвесил еще один поклон. - Я Иноуэ Сора. Мою сестру зовут Иноуэ Орихиме. Садо Ясутора – ее приятель. Я не раз видел его, пока... наблюдал за ней. – он помрачнел и замялся, но тут же заговорил снова – быстро, настойчиво, и с каждым словом отчаяние в его глазах становилось все заметнее. - Шиба-сама, если вы хоть что-нибудь знаете о моей сестре - где она, что с ней, - прошу вас, умоляю, скажите мне. Я причинил ей боль, а потом оставил ее совсем одну, и если... если я хоть что-то могу сделать для нее, все, что угодно, я сделаю это, поверьте, это мой долг...
Гандзю окинул шинигами по имени Иноуэ Сора долгим взглядом. Первым его побуждением было надрать идиоту уши и запереть его где-нибудь, пока не поостынет, но, помилуйте, парня можно понять. Речь идет о его сестре, а это вам не какой-нибудь пустяк. И к тому же, ухватился он за благовидный предлог, нельзя оставить его без присмотра и позволить просто так болтать о Садо с каждым встречным.
- Послушай, - сказал он наконец. – Я пока что не могу тебе ничего рассказать, а Садо засыпает на ходу, поэтому от него тоже немногого добьешься. Давай-ка ты сейчас отправишься со мной и поможешь мне стоять на часах, а когда сестрица освободится, мы поговорим с ней и послушаем, что она нам скажет, - он запоздало вспомнил, что должен отдавать приказы, а не испрашивать согласия, и гаркнул: - Вопросы есть?
- Никак нет, - улыбнулся Иноуэ Сора и довольно лихо отсалютовал. - Ведите, Шиба-сама.
Ну, по крайней мере, манеры у него в порядке.
------------------------------------------------------------------------------------------
Как только Чад покинул помещение, Гриммджо немедленно устроился поудобнее на подушках и напустил на себя вид полного превосходства.
- По тому, как ты расслабился, и не скажешь, что ты находишься прямо посреди вражеского стана, - закинула пробный шар Куукаку, желая посмотреть на его реакцию.
- У меня, знаете ли, есть кое-что, что вам очень нужно, - весело отпарировал Гриммджо. - Значит, прямо сейчас вы меня не убьете, да и потом – вряд ли...
- А вдруг мы злые и гадкие и станем тя жестоко пытать и мучить? – перебил его Мадараме и состроил страшную рожу. Гриммджо пренебрежительно фыркнул в ответ.
- Ой, вот только не надо! Я провел несколько дней с вашим пацаном и знаю, что вы тут из себя представляете. Конечно, вы могли бы убить меня в честном бою, но издеваться, как Айзен или Ичимару или наши ублюдки-ученые, не станете. У меня есть то, что нужно вам, у вас есть то, что нужно мне. Заключим сделку и всего делов.
- А не проще нам вышибить из тебя все, чего ты типа знаешь, с дерьмом вместе? - прорычал Мадараме.
- Чего? - вскинулся Гриммджо. – Да я бы сам из тебя чего хошь вышиб, придурок, если б... - он осекся.
- "...если б мог"? - протянула Куукаку, поневоле чувствуя, как ее губы растягиваются в гадкую усмешку. - Я хочу сказать, давай-ка обратимся к фактам. Ты бежал от головорезов Айзена. Хуже того – ты бежал от лакеев Ичимару, которые, хоть и называют себя шинигами, не выстоят и десяти секунд в настоящем бою. И ты убегал от них. Ничего не хочешь нам поведать о своих текущих неприятностях, а, Гриммджо Джаггерджек?
- Сука! – только и выдохнул он сквозь зубы, буравя ее взглядом.
- Сука с козырями на руках, - поправила его Куукаку. Она бы с удовольствием приложила его пару раз головой об стену, дабы подкрепить нужное впечатление, ну да это аргумент универсальный и с ним всегда успеется. - Так как же тебя так угораздило? Садо-кун не ошибся, Иноуэ Орихиме имеет к этому отношение?
Гриммджо снова уселся, нарочито тщательно скрестил руки на груди и, похоже, несколько поуспокоился.
- Ну да. Эта идиотка во всем виновата. Зуб даю, она сама не знала, что творит.
- Так чего именно она натворила? - спросил Мадараме.
Определенно, Гриммджо давно хотел хоть кому-то на это пожаловаться, пусть даже не очень-то благодарной аудитории.
- Ну, понимаете, Айзену нравится улучшать нас всеми способами, какие только взбредут ему в голову. Вот он и велел этой дуре Иноуэ проверить, можно ли ее силу использовать для того, чтоб сделать меня сильнее, - он передернул плечами. – Если б меня кто спросил, я б сразу сказал, что только зря время потратят, а с другой стороны – ну все равно же нехрен делать, целыми днями только слоняюсь по коридорам и ищу, с кем бы подраться. Ну вот, мы с ней уединились в пустом тренировочном зале. Хисаги как раз ее привел. Ну, то есть, обычно при ней состоит Улькиорра, но, видать, он в тот день нашел себе занятие получше, а мальчик-татушка никогда не перечит Айзену, это все знают. Вот, - "ну" и "вот" явно занимали почетное место в его словаре, - значит, Хисаги торчит в дверях, девчонка запускает свои щиты и чего у нее там еще, и ничего не происходит, а через щиты ее дурацкие я хожу свободно, как будто их там вовсе нет. Ну я и думаю – если ее малость пугануть, она включит какую-нибудь штуку помощнее. Подхожу я к ней, наклоняюсь поближе и начинаю рассказывать, что я сделаю с ней и со всеми ее приятелями. А потом происходит... что-то.
- Да что "что-то"? - вырвалось у Куукаку.
- А я почем знаю? - Гриммджо почесал в затылке. - Одно точно могу сказать – мне это нихрена не понравилось. Она, значит, вопит, что отвергает меня, потом яркий свет, потом все куда-то девается. А когда я прихожу в себя, она в обмороке, Хисаги стоит белый что твоя штукатурка, а я... - он жестом указал на точку на своем животе, где, видимо, раньше была дыра, - ...вот.
- А тебе идет, - заявил Мадараме.
- Ну да, много вы понимаете, - пробормотал Гриммджо.
- И Хисаги помог тебе бежать? - вклинилась Куукаку.
- Типа того, его пришибло послабее, чем меня, а девчонка все еще лежала без чувств. Значит, он подходит ко мне и говорит: "Знаешь, что будет, когда о случившемся узнают? Думаешь, Айзен станет утруждать себя попытками тебя вылечить? Он просто сдаст тебя Куроцучи и Заэлю, которые разберут тебя на части, делая вид, что выясняют суть проблемы, а в Эспаде в два счета появится новый Шестой номер". Ну, я сначала здорово удивляюсь, что он сказал "Айзен", а не "Айзен-сама", потому что в последние несколько месяцев можно было подумать, что он вообще не знает никаких других слов, но потом до меня доходит остальное, что он еще сказал, и мне кажется, что может, он и прав. Он дает мне минуту, чтоб подумать об этом, а потом говорит: "Я могу помочь тебе выбраться отсюда и скрыться в надежном месте, где ты сможешь восстановить силы. Я сделаю так, что никто не удивится твоему отсутствию, скажу, что ты отправился на охоту или что-то вроде этого".
(Краем глаза Куукаку видела, что Мадараме нетерпеливо подался вперед и жадно слушает. Впрочем, тут же подумалось ей, удивляться нечему – эта история как раз из тех, которые любили слушать в Одиннадцатой, да и рассказана именно так, как им по нраву.)
- Ну вот, я размышляю над его словами, - продолжал Гриммджо тем временем, - и понимаю, что он, наверно, дело говорит. И еще я вспоминаю, что он никогда не ладил ни с Эспадой, ни с Куроцучи. Так, может быть, он играет какую-то свою игру и хочет, чтоб я был у него в долгу. Ладно. Я всегда возвращаю долги. И я говорю ему да, а он говорит, подожди, тебе нужно взять с собой одного из пленных. А я говорю, зачем? А он говорит, потому, что лучшее место, где ты можешь укрыться, это Сообщество Душ, тебя там точно не догадаются искать и, если ты захватишь с собой одного пленника и передашь послание от меня, то шинигами, которые до сих пор сражаются против Айзена, разрешат тебе остаться у них, пока ты снова не станешь сильнее. Но если некому будет подтвердить, что ты на их стороне, тебя убьют на месте.
(- Это он точно подметил, - Мадараме.)
- Вот, я и понял, что это и есть плата, которую он хочет за услугу. Он, значит, выводит меня к воротам, убивает охрану, чтоб никому не проболтались, приводит этого пацаненка, Садо, и диктует ему сообщение, то самое, которое он вам пересказал. И тут... он замялся. – И тут я начинаю задумываться.
Куукаку наполнила его чашку снова.
- И о чем же ты задумался? - спросила она.
Гриммджо смерил ее взглядом.
- Я спросил себя – на кой ляд мне все это надо? Мне не интересна ерунда насчет "Айзен - бог" или "Пустые правят миром". Убивать таких, как вы, меня само по себе тоже не очень занимает. Я пошел за Айзеном потому, что хотел быть сильнее всех. Вот как я тогда говорил и сейчас повторю. Но Хисаги правду сказал, Айзен вышвырнет меня на помойку, как только поймет, что я больше не гожусь для Эспады. А, между прочим, это он виноват, что чертова Иноуэ такое со мной сотворила.
- Ты мог пойти прямиком к Айзену и доложить ему про фокусы Хисаги, - без обиняков сказал Мадараме. - Почему не пошел?
- Ты дурак совсем или просто не слушал? – усмехнулся Гриммджо. – Ну чем бы мне это помогло? Хисаги точно лишился бы головы, не вопрос, но мне-то от этого ни холодно ни жарко, моей силы это не вернет!
Куукаку подумала, что он, пожалуй, себе льстит, заявляя, что руководствовался в своих действиях такими сложными мотивами. Но, как бы там ни было, он не похож был на человека, который побежит докладывать о чужом предательстве – мотив "крутые парни так не поступают " наверняка был ему вполне доступен.
- Прекрасно, - резюмировала она. – Значит, вы с Садо выбрались из Уэко Мундо и попали сюда. Итак, что ты теперь намерен делать?
- Ну, - протянул Гриммджо. - Думаю, это зависит от вас.
Куукаку подняла бровь.
- Разве?
- Я кое-что знаю, - он хмыкнул, - точнее, много чего. Я готов этим поделиться. Но взамен мне нужно место, где я могу остаться, пока… пока мне не станет лучше. – В его глазах мелькнуло что-то вроде отчаяния. - Думаю, вы запросто сможете сделать это для меня. Но я не собираюсь вести переговоры с командиром летучего отряда или самоуверенной сучкой с переполненного постоялого двора. Я буду говорить только с вашим главным, и никак иначе.
- Ага, щас уже, - отрезал Мадараме. – Если ты это серьезно, значит, Иноуэ-сан вышибла тебе остатки твоих паршивых мозгов взамен залатанной дырки на пузе.
Куукаку лихорадочно соображала.
- Два условия, - сказала она. – Может, у тебя есть что-то полезное для нас. Мы готовы на переговоры, - в конце концов, если он не лгал, то перед ними сейчас разворачивалась самая благоприятная возможность с момента формирования Сопротивления. - Но сначала тебя проверят на скрытые устройства наблюдения. И ты отправишься на место встречи с завязанными глазами. И будешь вести себя прилично и делать что говорят и когда говорят. У тебя есть козырь на руках, Гриммджо Джаггерджек. Не переоценивай его.
Гриммджо изобразил на лице глубокую задумчивость.
- Хорошо. Я подумаю над этим. А второе условие?
Куукаку одним плавным движением встала на ноги, подняла его за шкирку и шваркнула им об пол, а потом еще раз - об стенку.
- Прекрати называть меня сучкой, - потребовала она. Напротив свежего пролома в стене стояли с разинутыми ртами Гандзю и какой-то студентик-шинигами. Гриммджо, кряхтя, поднялся с пола и осклабился до ушей:
- Сучка-сама, а что вы делаете сегодня вечером?
Куукаку не удостоила его ответом.
- Гандзю! – она повысила голос, не оборачиваясь. – Этого пока что поместить под стражу и непременно накормить еще. Бедняжка так ослаб и оголодал, что даже ты его плевком перешибешь, - добавила она, наблюдая, как выражение интереса на лице Гриммджо (не очень-то пристойного интереса) сменяется чистой, незамутненной яростью.
Куукаку отвернулась к Мадараме и не проронила больше ни слова, пока Гриммджо не вывели из комнаты.
- Не волнуйся, – проговорила она наконец. - Я считала его рейацу, пока держала его. Он совершенно точно не в состоянии сейчас сражаться.
- Но привести его прямиком к Укитаке? - Мадараме был вне себя. – Да ты совсем уже! По-твоему, все это – не ловушка?
- Кто его знает, - ответила Куукаку. – Что, если это действительно не ловушка?
- Мне это не нравится, - сказал Мадараме. – Нам и раньше подсовывали подсадных уток со складными байками. Садо я верю, не вопрос, но он-то говорил со слов падлы Хисаги. А этот... - он нахмурился и посмотрел в направлении, куда удалился Гриммджо.
- А "этот" тоже вряд ли лгал. Для него это слишком сложно. Сам посуди, он даже не знал, что "главный", встречи с которым он жаждет - это Укитаке-тайчо, иначе наверняка назвал бы его по имени. Да и вообще, он не стал бы принимать участие в хитроумном обмане, как какой-нибудь слабак.
- Ну, значит, опять Айзенова работа, - Иккаку нахохлился. – Он мастер на такие шутки, ты не хуже меня знаешь. Тот малый, из-за которого Иба чуть не лишился колена, помнишь, так мы ж ему тоже почти поверили...
Куукаку вздохнула.
- Мы просканируем их обох с помощью кидо. Мы разденем их догола и хорошенько прополощем в жидкости для дезинфекции. Мы организуем встречу на нейтральной территории подальше от текущей базы. Мы даже не будем сразу показывать Гриммджо Укитаке-тайчо. Но вот чего мы точно не станем делать, так это упускать такой шанс. Мы не имеем на это права. Укитаке-тайчо сказал бы то же самое, - добавила она чуть тише.
Если бы кто-то прислушался к бурчанию Мадараме, можно было бы узнать много нового о том, какие же все вокруг идиоты и на чем именно он вертел всех капитанов вместе взятых. Куукаку прислушиваться не стала.
- Прямо сейчас и начнем, - она похлопала его по плечу с преувеличенной бодростью.
@темы: переводы, Winter War/Зимняя Война, bleach