Если б я был султан, я б имел трёх жен и войсками США был бы окружен
Оригинал здесь
Оглавление перевода здесь
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Фандом: Bleach
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU, упоминание о смерти персонажа, традиционных два с половиной неприличных слова, немного графического насилия
Действующие лица: Иба, Иккаку, отряд Иккаку, Сой Фон и другие
(часть 1)
Глава 14, где Иба нянчит детсадик имени себя, Хинамори терроризирует Ибу, Иккаку строит глазки Хинамори, Рикичи едва не доводит до инфаркта Иккаку и весь отряд в придачу, отличившись умом и сообразительностью, а также снова поднимается вопрос офицерской чести. Часть 2
С полминуты все молча смотрели друг на друга, желая убедиться, что они не ослышались. Криков "ура" и аплодисментов не последовало. Будто из людей разом выпустило весь воздух, как из сдутых шариков.
Иба чуть не сел где стоял, но вовремя вспомнил о том, каких усилий ему будет стоить подняться обратно. Рядом кто-то судорожно, истерически всхлипывал – наверняка Сузуки, подумал он. Сой Фон выдохнула – дважды – и отошла к Сасакибе и Шибе. Они втроем снова заговорили о планах касательно своей части операции, но словно через силу и то и дело замолкая на полуслове.
Котецу, разумеется, хлопотала над Укитаке-тайчо. Тот сидел с закрытыми глазами, и Иба в который раз подумал, что седой капитан сейчас выглядит в точности на свой возраст.
Появился Иккаку с выражением какого-то мрачного торжества на физиономии. По контрасту со всеми остальными ему известие о поимке беглеца, напротив, придало сил и энергии вдвое - даже Хозукимару подпрыгивал у него на плече.
- Где Лыба? - спросил он без каких-либо предисловий.
- В лазарете, - Ибе совершенно не нравился его энтузиазм. – Зачем тебе сдался Огидо?
- Я ни в зуб ногой в кидо и мне нужен кто-то, чтобы дать отбой Салаге и Маки-Маки.
Это прозвучало слишком быстро, слишком гладко, и не было ни единой убедительной причины, почему Иккаку не мог просто попросить его, или Хинамори, или даже Исэ отправить сообщение - но Иккаку исчез в дверях прежде, чем Иба мог успеть попытаться остановить его.
Что-то тут затевалось, но кто его знает, что именно. Он прикинул, кого бы лучше спросить - Хинамори, наверное... та склонилась над Сузуки, приобняв ее за плечи, и ворковала что-то успокаивающее.
Вообще-то это он должен был бы приводить своих людей в порядок, но у Хинамори такие вещи всегда получались намного лучше. Вот и сейчас тоже – Сузуки довольно быстро перестала реветь и сидела теперь красная больше от стыда, чем от слез. Хинамори, тем не менее, не торопилась от нее отходить.
Иба рассчитывал, что у соплячки более крепкие нервы, но за последние несколько месяцев он привык к разочарованиям подобного рода. Черт возьми, тут впору радоваться, что никто, кроме нее, не сорвался – с этой мыслью он поймал себя на том, что машинально повернулся посмотреть, как там Котецу.
Сузуки вскинулась, когда особо ветхая доска скрипнула под его костылем, и уставилась на него с выражением такого незамутненного ужаса, что он поневоле начал закипать.
- Все в порядке? – стоило огромных трудов не заорать на нее – развела тут драму, понимаешь.
- Ага, - ответила за нее Хинамори. Умеет же напускать на себя грозный вид, когда захочет... и уже второй раз подряд, как нарочно, персонально для него. Она медленно встала и как бы невзначай загородила собой Сузуки.
- Спасибо, Хинамори, - он постарался встать поустойчивее и заглянул ей за спину: - Сузуки, ступай и объяви всем отбой тревоги. Прямо сейчас никто никуда не идет, но пусть все будут готовы отправляться в обычном порядке на рассвете. Погони не предвидится. Если кто-то начнет возбухать – скажи им, что лишние двенадцать часов на сборы еще никому не повредили.
Сузуки захлопала глазами, но после ласкового, но чувствительного пинка от Хинамори вскочила, пролепетала "Так точно!" и умчалась.
- Так я смогу проверить, в состоянии ли она взять себя в руки после срыва настолько, чтобы на нее можно было положиться. Если нет - я приму меры. Если справится... - он пожал плечами, - посмотрим.
- Спасибо, что дали ей шанс, - сказала Хинамори с неожиданной теплотой. Она даже сложила ладони и церемонно поклонилась, чем сбила его с толку окончательно. – Не могу выразить словами, как я вам за это благодарна.
- Хм... не знал, что вы с Сузуки дружите.
- Сузуки? Ее так зовут? - Хинамори выпрямилась, и он увидел, как пятна румянца разгораются на ее щеках. – Нет. Мы – нет. Не дружим, то есть.
Иба решил сменить тему, пока его не сбили с толку окончательно, и собрался перевести разговор на странное поведение Иккаку, но почувствовал краем сознания мелькание кидо и осекся. Это должен был быть сигнал "домой" для Маки-Маки и Такано, и только, но тут Хинамори склонила голову по-птичьи и нахмурилась, прислушиваясь, а Каэде рванула к их импровизированному карцеру, вопя на ходу, чтобы Йошино, так его за ногу, все бросал и топал сюда. Появились Иккаку и Огидо и, ни слова не говоря, направились к выходу.
Огидо нес фонарь и в кои-то веки не улыбался, зато Иккаку скалился за двоих.
Когда Хинамори развернулась, чтобы проследовать за ними, Иба поднял костыль и загородил ей дорогу.
Это был довольно глупо с его стороны. Ей ничего не стоило сбить его с ног этим самым костылем, и искушение такое у нее явно было, но вместо этого она подчеркнуто терпеливо посмотрела на него.
- Дай-ка я угадаю. Иккаку собирается втихаря устроить самосуд еще до того, как Хошибана и Широгане доставят Рикичи сюда.
Хинамори помрачнела и виновато вздохнула:
- Иккаку считает, что он и только он должен разобраться с Рикичи. Вы же понимаете.
Иба понимал. И он, и Хинамори были старше Иккаку по званию, а тот же Хошибана дослужился до третьего офицера на пару десятков лет раньше, и все равно с самого момента формирования разведотряда все до единого называли его "отрядом Мадараме". Было тому причиной побочное влияние банкая или что другое, но Иккаку принял командование и после нескольких полусерьезных стычек в стиле "а ты кто такой?" (и одной общей свалки) как-то само собой выяснилось, что всех это вполне устраивает.
- И ты считаешь, что это нормально? Ты, которая только что готова была откусить мне голову, если бы я вдруг неласково заговорил с Сузуки?
Стоит ему сейчас позвать Сасакибе, или Сой Фон, или даже Исэ – и с этой затеей будет покончено еще до ее начала. Он должен немедленно их предупредить. Нет, правда.
Но что-то подсказывало ему, что вреда от этого будет больше, чем пользы. Некстати вспомнилось, как его капитан сделал вид, что не расслышал некоего обмена репликами между ним и Иккаку. И еще более некстати подумалось, что Хинамори, вообще-то, не так уж неправа.
- Да, именно так, я считаю, что с ним должны разбираться Иккаку и Хошибана-сан, но... - она оглянулась через плечо, желая убедиться, что они не привлекли ничьего внимания, - в последнее время все в таком состоянии, а после того, как мы узнали про Айясегаву-сана, стало совсем худо... послушайте, я боюсь, что они сгоряча сотворят что-нибудь, о чем мы все потом страшно пожалеем.
(Что-нибудь наподобие того, что он – благодаря ей – не сотворил с Сузуки.)
- Пойдемте со мной, прошу вас. Вы все еще член отряда и я готова ручаться, что в случае чего Иккаку скорее послушает вас, чем меня, - она уже стояла рядом, ровно на том расстоянии, чтобы подхватить его, если – и только если – он оступится.
- Он скорее послушает Сасакибе. Или Сой Фон.
- Это совсем не то, - пробормотала она уже на ходу.
Иба сам не знал, как он ухитряется раз за разом уйти так, чтобы остаться. Уже после выпуска из Академии он всегда находил время, чтобы съездить домой, иногда даже не один, а вместе с ребятами из дивизии. И в результате мама забрасывала его гневными посланиями, если он не показывался дольше двух недель. Хуже того, она присылала ребятам пакеты с домашними пирожками.
После того как он перевелся из Одиннадцатой в Седьмую, он проводил на старом полигоне чуть ли не больше времени, чем на новом. И если он долго не показывался там, Иккаку и Юмичика сами заваливались в расположение Седьмой, а потом Комамура-тайчо отводил его в сторону и делал внушение.
И вот теперь, когда Такано и Маки-Маки догнали их, небрежно поздоровались и замедлили шаг, подстраиваясь под них с Хинамори, Иба понял, что история снова повторилась.
- Рад вас видеть, сэр, - произнес Такано - как всегда, без всякого выражения, но Иба работал с этим малым не один год и видел, что тот нервничает ничуть не меньше Маки-Маки, который, тоже как всегда, трясся как желе.
- Рад, что ты рад, - они подошли к одной из старых хозяйственных построек. Похоже, когда-то это была баня - половина крыши провалилась внутрь, дымоход зарос и забит мусором.
Иккаку уже маячил там, подпирая собой дверной косяк. Огидо пристроился на ветхих ступеньках и колдовал над фонарем. Наконец тот поддался на уговоры, Огидо тут же его прикрыл и принялся дуть на обожженные пальцы. Светил фонарь так себе, а полуразрушенное здание бани надежно отгораживало их от любопытных глаз.
- Я уже заждался, Персичек. А Тецу ты с собой притащила затем, чтоб он уговорил меня хорошо себя вести? - Иккаку не выглядел ни удивленным, ни даже раздосадованным таким поворотом дел.
- Вот-вот, - Иба старался лучиться дружелюбием поярче. Хинамори, к счастью, не успела вставить ни слова.
- Расслабься, кореш. Так или иначе, когда мы вернемся в дом, все это, - Иккаку помахал рукой в воздухе, обозначая присутствующих и отсутствующих разом, - будет улажено. Отряд мой – и головная боль моя.
Хинамори так и осталась рядом с Ибой и по-прежнему молчала, только тихонько приплясывала на пятках и дышала в сложенные ладошки, спасаясь от холода. Прошла еще минута или две, и показались ветераны Одиннадцатой и примкнувшая к ним Каэде.
- Всем привет! – Каэде, разумеется, была единственной, у кого еще осталось настроение разговаривать. - Как думаете, Михане-сан и Хошибана-сан скоро доберутся сюда? На улице холодно, и почему мы собрались именно здесь и сейчас – ой, привет, Салага. Что, отправили вас ловить ветра в поле, да? Ну понятно. Так вот, как по-вашему, что это нашло на Рикичи? Мне все это совершенно на голову не налазит, хотите верьте, хотите нет...
Как обычно, остальные обращали на трескотню Каэде не больше внимания, чем на шум ветра. Они давно привыкли к ней. На заданиях она умела, когда надо, быть бесшумной и ловкой, и изображать из себя благовоспитанную девицу, и вовсе прикидываться ветошью – по ситуации.
Иба задумчиво разглядывал ее. Конечно, ростом она едва ли выше Хинамори, и волосы у нее темные и курчавые, но зато у нее вполне приличный бюст и язык подвешен достаточно хорошо, чтобы выкрутиться из любой переделки. Может быть, если надеть на нее супер-высокие гэта, покрасить ей волосы и не забыть бусики Мацумото... Надо будет обсудить это с Сой Фон-тайчо.
Тем временем появились долгожданные герои вечера.
Широгане шла первой - и не пришлось долго приглядываться, чтобы понять, как она потрясена.
Рикичи топал следом - не очень-то твердым шагом. Руки у него были завернуты за спину и связаны в запястьях, что было вполне понятно – а вот что было непонятно вовсе, так это то, почему у него при этом такая невероятно сконфуженная морда.
Хошибана замыкал шествие, совершенно невозмутимый – до того невозмутимый, что у Ибы при его виде внутри все похолодело.
Это чувство только усилилось, когда Широгане нарушила импровизированный строй и со всех ног засеменила к нему. Не то, чтобы их двоих можно было назвать друзьями - Иба много лет был постоянным клиентом в ее магазине, они знали друг друга достаточно хорошо для того, чтобы часами болтать о всякой чепухе, но не более того. И вот теперь она устремилась к нему, как корабль к безопасной гавани во время бури.
Иккаку выпрямился и потянулся, чуть не треснув Огидо занпакто по макушке.
- Ну че... вся команда в сборе, ептыть, - протянул он и персонально для Ибы улыбнулся как полтора Ичимару. – У нас сегодня даже почетный гость, прикиньте?
За этими или похожими словами обычно следовал общий ржач. Сейчас же почти все переминались с ноги на ногу и украдкой переглядывались в напрасной надежде, что хоть кто-нибудь тут знает, какой реакции от них ждут. Разве что Такано был спокоен как удав, но его душевное равновесие в принципе можно было поколебать только прямым попаданием Шибиной бомбы, и то не сильно. Огидо происходящее скорее забавляло – или он просто так выглядел, по нему не разберешь. Хошибана зловеще возвышался за спиной Рикичи, не убирая ладонь с рукояти занпакто.
- Честное слово, я думала, что он убьет Рикичи на месте, - зашептала Широгане. - К счастью для Рикичи, мы довольно быстро выяснили, что он не собирался нас предавать.
Хошибана тем временем что-то вполголоса докладывал Иккаку, но слов было не разобрать.
- Тогда что он, черт подери, собирался? Почему удрал? - прошептал Иба в ответ (он сделал вид, что не замечает, как Хинамори вытянула шею и вся обратилась в слух). Хошибана уже договорил и отошел в тень, и теперь Иккаку неторопливо наворачивал круги вокруг Рикичи, то и дело окидывая его долгим взглядом. В тусклом свете фонаря это смотрелось довольно-таки впечатляюще. Рикичи, во всяком случае, впечатлился – он очень старался стоять по стойке смирно, но коленки у него заметно дрожали и глаза были большие-большие.
- Это такой идиотизм, у меня слов нет... это глупо даже по меркам Рикичи. И самое ужасное, что в глубине души я могу его понять. Честное слово.
Иккаку продолжал изображать из себя коршуна, постепенно сужая круги. На очередном заходе он задел связанные руки Рикичи, и тот запнулся и шагнул вперед, чтобы сохранить равновесие.
В следующую секунду Иккаку красиво, как по учебнику, врезал ему с разворота в солнечное сплетение.
Ноги Рикичи подломились, он издал булькающий стон, грохнулся на колени и распрощался со скудным содержимым своего желудка.
- Это за то, что оставил пост, засранец, - Иккаку продолжал кружить, глядя куда-то вперед и вверх, что не помешало ему аккуратненько перешагнуть лужу блевотины.
- Хоши обошелся бы с ним круче, - сообщила Широгане доверительным шепотом.
Иба шикнул на нее, не отрывая глаз от двоих в центре круга. Выходка Иккаку застала-таки его врасплох.
Он смотрел и ждал. Следующее движение оказалось более предсказуемым - Иккаку походя отвесил Рикичи небрежного пинка под зад так, что тот пропахал носом землю.
Хинамори подалась вперед, но Иба придержал ее костылем.
- Погоди, - он, кажется, начинал понимать, что за сцену перед ними разыгрывают.
- Но...
Иба только головой помотал. Сейчас было не до объяснений. Если кому срочно нужны объяснения, пусть приглядятся, как Огидо с Каэде невесело улыбаются и обмениваются многозначительными взглядами. Они раньше других поняли, что происходит.
- А это за то, что ты такой засранец, засранец...
Рикичи кое-как собрал руки-ноги в кучу, шипя от боли, и уселся в что-то, отдаленно похожее на сейза*. Лица его было толком не разглядеть, но судя по тому, как брезгливо скривилась Каэде, он плюхнулся-таки в собственную рвоту.
- Я могу все объяснить... - прохрипел он, отплевываясь.
- "Объяснять" ты мог до того, как дал деру, ну ты ж не мог нам прямо так и сказать, что вот сейчас побежишь к Ичимару? Решил не огорчать старших, щенок?
Навершие Хозукимару совершенно случайно огрело Рикичи по макушке.
- Погоди, погоди... - твердил Иба вполголоса, придерживая Хинамори.
- А может, ты собрался ОБЪЯСНЯТЬ, что тебе в последнее время шибко тяжело живется, а? Кормят плохо, беготни много, дяденьки вокруг недобрые, а тут еще планы какие-то са-мо-у-бийственные нарисовались, и вот тут-то ты и понял. Что сыт. По горло, - Иккаку выплевывал слова, чеканя шаги в такт.
На последнем слове Рикичи опять полетел носом в землю.
Хинамори рванулась вперед, едва не сбив Ибу с ног. Каким-то чудом он умудрился не сдвинуться с места, и она повернулась к нему с испепеляющим взглядом:
- Это немыслимо. Почему вы стоите тут и спокойно смотрите, как он издевается над Рикичи? Я вообще-то привела вас сюда, чтобы вы его остановили!
- Правильно, я стою и смотрю, как Иккаку издевается над Рикичи, а не как Харада, Йошино и Накаджима ломают Рикичи все кости по очереди, - сказал Иба, кивая на троицу людей, которые до сих пор считали себя бойцами "Отряда Зараки". Видно было, что они готовы именно это и проделать по малейшему намеку на сигнал, и не они одни – Иба машинально отметил, что Хошибана чудом сдерживается, чтоб не пустить в ход занпакто.
Он догадывался, каково им всем сейчас.
Иккаку на минуту отвлекся от Рикичи:
- Персичек? Тецу? Хотите че-та сказать?
- Ненене, - Иба помахал ему. – Все хорошо, продолжай.
Хинамори опасно притихла – она излучала сейчас совершенно неиллюзорный жар. Не раз и не два, пока они были вместе в разведотряде, он поражался вспышкам ее темперамента – пока не вспоминал, как Абарай рассказывал, что она вытворяла в Академии, и по-детски удивлялся Айзену, сумевшему укротить этот маленький вулканчик.
Иба был не вполне уверен, что ему самому хочется знать, как Айзену это удалось.
- Не съест же он его. Можно подумать, ты впервые видишь, как Иккаку развешивает люлей ребятам, которые провинились, - он попытался воззвать к ее здравому смыслу. – Не горячись.
- У него связаны руки!
- Это не значит, что он не может дать сдачи - если захочет.
Иба не услышал, что за оскорбление Иккаку бросил на этот раз – сопровождалось оно размашистым подзатыльником. Рикичи обиженно ойкнул - это было почти забавно.
- Так вот че я думаю, - протянул Иккаку, - то ли ты предатель, то ли вшивый трус, мне без разницы, я не держу в отряде таких...
- Я не предатель! - Рикичи орал так, что слышно было, наверно, даже в поместье. Потом потупился и добавил уже тише: - И я не трус.
Иккаку резко остановился и чуть подался назад, отчего ощущение опасной близости парадоксальным образом усилилось. И заговорил он неожиданно спокойно:
- Тогда что ты нахер такое?
Прежде чем кто-то успел пикнуть, Иккаку вскинул руку и меч Хошибаны вылетел из ножен.
Клинок блеснул золотом в свете фонаря и обрушился вниз.
Кто-то взвизгнул - Маки-Маки, больше некому - и с запястий Рикичи слетели веревки.
- Я задал вопрос, щенок. Что. Ты. Нахер. Такое?
Рикичи тупо и с видимым недоверием смотрел на свои руки, сжимая-разжимая пальцы. Он кое-как поднялся на ноги и ответил на вопрос наилучшим образом из возможных – взревел раненым буйволенком и бросился на Иккаку.
(Каким-то чудом он не выглядел при этом как клоун.)
Рикичи всегда дрался лучше, чем можно было судить по его виду - даже сейчас он умудрился врезать Иккаку так, что тот аж крякнул, увернуться от подножки и блокировать удар, который легко отправил бы его в нокаут, но исход поединка был ясен, как бы Рикичи не пыжился.
Пара смачных глухих ударов - и Рикичи мешком рухнул на землю, а Иккаку как ни в чем ни бывало отошел, задумчиво пробуя пальцем разбитую губу.
Все напряжение последних минут – если уж на то пошло, часов – испарилось без следа. Хинамори явственно пошатывало, Ибу, что греха таить, тоже.
- Теперь ты объяснишь наконец, че ты себе думал? - спросил Иккаку почти по-дружески. - Потому как если честно, я из-за тебя остатки мозга нафиг поломал.
Рикичи попытался что-то сказать, но получилось только невнятное бульканье.
- Если позволите, я возьму на себя смелость выступить... хм... переводчиком, - вмешался Хошибана. - Полагаю, он говорит, что он, вместе с Широгане-сан и Йошино-саном, случайно услышал о некоей части планов, разрабатываемых в связи с предстоящим сражением.
Оставаться и дальше молчаливым наблюдателем было никак нельзя, и Иба проковылял вперед с Хинамори в кильватере:
- Это мы уже знаем. И я догадываюсь, что он все разболтал и вам. И теперь, на минуточку, у нас есть целых четыре человека, которые знают то, что им знать не следует.
- Я остановила Рикичи до того, как он успел наговорить лишнего, - поспешно заверила Широгане, и Ибе тут же захотелось уточнить, как она определяла это самое "лишнее".
- Ну допустим... - Иккаку машинально почесал в затылке рукоятью Хозукимару.
- Если это вас успокоит, он рассказал только об одном плане, который как раз был, надо полагать, в процессе... отклонения, - сказал Хошибана.
Вранье, подумал Иба - но это, кажется, было и так понятно всем, включая самого Хошибану.
- Вы совершенно правы, Иккаку-сан, - Хинамори была сама кротость и смирение, но игнорировать ее было невозможно. - Я не вижу необходимости остальным присутствовать здесь и дальше. Тот, кто не знает, о чем речь, не должны знать. Будет лучше, если они вернутся в поместье.
Повисла пауза.
Не то, чтобы это был прямой приказ. Да, Хинамори была лейтенантом, а Иккаку – только офицером, но она подчинялась ему все эти месяцы, и положение у нее и без того было неоднозначное...
(Черт возьми, да кто нынче может похвастаться однозначным положением? Укитаке-тайчо – главнокомандующий, но через раз выходит так, что Сасакибе или Исэ действуют от его имени. А еще есть Сой Фон. Она была капитаном, верно, но она ушла. От этого так просто не отмахнешься. Он сам теперь годится только для помощи по хозяйству, Котецу так или иначе сложила лапки и перестала подавать признаки жизни, а Шиба, он был в этом почти уверен, имеет дело с ними со всеми только потому, что особо выбирать ей не приходится.)
Прошла секунда. Потом еще одна.
Молчание нарушил голос Иккаку:
- Ну, вы слышали, что вам сказала дама? Харада, живо разгони эту пачку обалдуев по местам. После этого я хочу, чтобы ты, Накаджима, Салага и Маки-Маки сменили часовых по периметру. Блестяшка, ты остаешься здесь, - если я ниче не путаю, ты и так уже знаешь не меньше, чем Очкарик. И если кто-то, упаси вас яйца, услышит чего-то, чего не для его ушей говорилось, пусть немедленно доложит Сасакибе, а не порывается куда-то бегать. Второго такого цирка за один вечер мое нежное сердце не переживет.
Когда носители лишних ушей удалились, Иккаку навис над Хинамори:
- Ну вот, Персичек. Я его не убил. Ты счастлива?
Хинамори сладенько улыбнулась:
- Я счастлива, что вы вели себя не как совсем законченный кретин.
Вместо ответа он несильно ткнул ее в грудь рукоятью занпакто.
- Завтра. Спарринг.
Она просияла. Иба мысленно закатил глаза.
- Ну хорошо, - и почему именно он вечно должен изображать из себя голос разума? – Теперь мы остались тут ввосьмером, и... - Иба осекся и пересчитал еще раз.
Он сам, Иккаку, Хинамори, Хошибана, Рикичи, Широгане, Йошино, и...
Мать вашу, откуда здесь Сой Фон-тайчо?
- То, как вы один за другим продемонстрировали полнейшее отсутствие каких-либо способностей к тайным операциям, - заявила она, пока все присутствующие подбирали челюсти с земли, - мы с вами обсудим позже. Сейчас я хочу знать, почему Рикичи дезертировал. Мадараме-сан, вы можете продолжать.
Рикичи уставился на нее с выражением первобытного ужаса. Даже Иккаку опешил, и заговорить снова ему удалось не с первой попытки:
- Так вот. Положенную порцию тумаков за побег ты уже выхватил и теперь можешь говорить с чистой совестью – на кой ляд ты сбежал?
На мгновение Ибе показалось, что Рикичи сейчас спросит "а что потом со мной будет", но здравый смысл – или инстинкт самосохранения – в кои-то веки пересилил:
- Ээээ... все дело в том, что вы тогда сказали, мэм, - он обращался скорее к Сой Фон, чем к Иккаку. - Чтобы выманить Ичимару из Сейрейтея, нужно послать кого-то, кто скажет ему, что Мацумото-фукутайчо у нас. Это была хорошая идея, в самом деле, но я понимаю, почему Укитаке-тайчо не хотел никого на такое отправлять, ну и я... ну... - он замялся на секунду, а потом выпалил с неожиданной горячностью: - Это была хорошая идея, и она могла сработать! Я смог бы сделать хоть что-нибудь стоящее!
С одной стороны от него глухо ахнули. С другой прошептали: "Видишь? Что я тебе говорила?"
Иккаку вытаращился. И сморгнул. И взорвался:
- Рикичи, ты... твою ж... да как у тебя только глупости на такое хватило, ептыть! – он размахивал руками, точно сбрендивший богомол. – Чего ты должен был обкуриться, чтоб надеяться уйти живым и целым после душевной беседы с Ичимару, да еще на такую тему?!
- Неважно, что стало бы со мной!
Сой Фон слушала с видом человека, который еле сдерживается, чтобы не треснуть себя от души ладонью по лбу.
- Я хотел хоть что-нибудь сделать! Я знал, что меня не возьмут в Уэко Мундо и я так и буду торчать здесь, но вы не понимаете, что это для меня означает. Я хочу сказать, Хошибана-сансеки и Широгане-кьюсеки понимают.
В разведотряде табели о рангах не придавали особого значения. В разговоре они чаще пользовались глупыми прозвищами, придуманными Иккаку (может быть, в память о Кусаджиши-фукутайчо), чем даже собственными именами, но Хошибана, Широгане и Рикичи упорно продолжали то и дело обращаться друг к другу по всей форме, будто боясь, что забудут, какими именно офицерами они были в Шестой дивизии.
- Блестяшка, ты б хоть ради приличия изобразил удивление. Вроде ж ты сказал, что почти ниче не знаешь, ну?
- Верно, знаю я немного. Но я знаю достаточно. Рикичи, будьте любезны продолжать и в дальнейшем выражаться более связно, если вы на это способны.
- Абараи-фукутайчо - мой друг! - лицо Рикичи потемнело, и дело было не только в наливающихся между татуировками кровоподтеках. - А Кучики-тайчо – это наше все!
Не нужно было смотреть в сторону Широгане, чтобы чувствовать всеми печенками, что она там стоит. Иба и не смотрел.
- И ни одна душа не знает, где они и что с ними! Вы не понимаете, вы-то сами знаете, что стало с вашим капитаном!
(Иба видел, как его капитан пал в бою. Как он умер с честью и подарил Тосену возможность тоже умереть с честью – уж какая там честь осталась у Тосена. Все яснее ясного.)
- Угу, - безучастный тон Иккаку плоховато вязался с его словами. - Зато я, например, не знаю, что стало с фукутайчо. И как бы знаю, что стало с моим лучшим другом. Так что ты в натуре прав, я тебя не понимаю.
Рикичи попытался что-то возразить, но быстро скис – не иначе, как придавленный ледяным сарказмом в голосе Хошибаны:
- Если позволите, я переведу снова: он хочет сказать, что это дело чести. Чести Шестой дивизии.
Иба почувствовал внезапную пустоту рядом с собой – с той стороны, где должна была стоять Хинамори – и услышал тихий звук удаляющихся шагов.
- Трудно оспаривать тот факт, что у Одиннадцатой дивизии имеется собственный кодекс чести, но то же самое справедливо и в отношении Шестой, и осмелюсь сказать, что если я за последние месяцы приобрел некоторое представление о ваших понятиях о чести, в то же время вы, друг мой, ни черта не знаете о наших.
Рядом с Ибой Широгане шептала, как мантру, заткнись, Хоши, ради всего святого, заткнись, заткнись, заткнись...
- Да ну? - Иккаку по-прежнему был зловеще спокоен. – Блестяшка, если тя это волнует и ты хочешь поговорить об этом, так я ж всегда с дорогой душой. То есть если ты хорошо помнишь, чем у нас с тобой обычно такие разговоры кончаются. Только знаешь что – то, чего отколол этот олух, нихуя не полезно для любой чести любой дивизии. Ты соображаешь, сколько из него мог вытряхнуть Ичимару? Это, я не знаю, как если бы Хинамори решила в одиночку пойти на Айзена!
- Хинамори ушла докладываться и греться, спасибо, что спросили! – донеслось из темноты.
- Только у Персичка, в отличие от некоторых, хватает ума не рисковать угробить все дело ради гребаной чести, мести или чего там еще!
С этими словами он резко развернулся и наградил Рикичи сокрушительным левым хуком в челюсть.
- Так-то оно лучше доходит, нет? И не пищи, завтра уже будешь как новенький.
(Судя по звуку, который издал скорчившийся на земле Рикичи, у него было другое мнение на этот счет.)
- Так вот, - сказал Иккаку, и смотрел он не на Рикичи или Хошибану или Сой Фон, а в упор на Ибу. - У нас тут речь не о моей чести и не о вашей. У нас есть приказ и мы его выполним – выполним как следует и без дурацких фантазий о чести, доблести и тому подобной хренотени.
- Приятно слышать, - только и смог ответить Иба.
- Подробности мы обсудим завтра утром, - сказала Сой Фон. - Мадараме, Иба, в течение ближайшего часа мне нужны от вас предварительные списки ваших групп. Пока же все присутствующие должны вернуться в поместье и оставаться там до поступления дальнейших распоряжений. Я не потерплю повторного нарушения режима безопасности.
Она развернулась и направилась прочь, всем своим видом показывая, что вопрос исчерпан.
- А как же Рикичи? – спросила Широгане. - Что с ним будет?
- Я сообщу Укитаке-тайчо, что я удовлетворена тем, как непосредственные командиры Рикичи решили вопрос дисциплинарного взыскания, и оставляю за ним окончательное решение по данному вопросу.
Что ж, могло быть и хуже.
- Так, дискотека закончилась, - сказал Иккаку. - Блестяшка и Очкарик, отведите это мелкое чучело в дом. Йошино, проследи, чтоб они не потерялись по дороге. Иначе говоря, брысь с глаз моих все четверо. А я пока провожу Хромоножку.
- Пошел ты знаешь куда, дружище, - беззлобно буркнул Иба.
- Ты чего? – недоуменно спросил Иккаку, когда поименованная четверка скрылась из виду. - Не нравится кликуха?
- Не хочу, чтобы они думали, что мне нужна нянька.
- Да брось, Тецу, - Иккаку невесело хмыкнул. - Я только-только начал надеяться, что весь этот праздник всеобщего идиотизма наконец-то кончился.
Иба медлил с ответом - достаточно долго, чтобы Иккаку повернулся к нему, нахмурясь:
- Послушай, я в курсе, что я и сам был хорош, не подумай, что я...
- Я знаю, - многое из того, что Иккаку высказал Рикичи (а заодно и Хошибане, и Хинамори, и каждому, на кого были сделаны хоть мало-мальские ставки в этой игре), прозвучало для Ибы знакомо. Не дословно, но по сути. – Меня не ты беспокоишь.
- Блестяшка?
На этот раз Иба размышлял недолго.
- Не то. Ему, я думаю, незачем теперь опускаться до дурацкого геройства после того, как сегодня подвернулся подходящий повод как следует выпустить пар. Он прекрасно понимает, в чем состоит честь его дивизии.
- Хорошо бы. Я хочу, чтоб он был с нами в Уэко Мундо, - Иккаку подхватил фонарь, и они не торопясь зашагали по тропинке, ведущей к поместью. - У меня на счету каждый человек, который не видел Айзеновых фокусов и способен драться. А с другой стороны – хорошо, что Персичка с нами не пустили. Она в бою просто зверь – серьезно, это надо видеть – но я не берусь угадывать, что с ней станет при виде Айзена. Значит, она без вариантов достается тебе, и если ей по ходу не попадется Кира, то проблем с ней не будет...
Иба рассеянно кивал на ходу, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль.
- Наверно, это и не дает мне покоя, - проговорил он наконец. - Или, может, не именно это, а сама идея, что кто-то, и черти его знают, кто конкретно, может подвести нас в самый неподходящий момент. В любом случае, если ты забираешь Хошибану, я хочу Такано.
- Заметано.
Они перебирали имена одно за другим, и к моменту, когда уже можно было различить в темноте бледно-золотой свет от сёдзи, предварительное распределение по группам было готово.
- А теперь будем очень сильно надеяться, что наш список не завернут. Той же Сой Фон стопудов понадобятся люди, которых в Сейрейтее знают и помнят – а это в первую голову Блестяшка и Лыба. Беда в том, что мне без них тоже никак.
Иба полез за пазуху, где была – теперь уже совершенно точно была – одна крайне нужная мелочь.
- Ну, она требовала список - мы составили список. Будь другом, кинь в меня этой штукой, только нежно, - сказал он, кивая на фонарь. - Мне нужен огонь.
- Ну и че теперь?
Иба прикурил от протянутого Иккаку фонаря и медленно, со вкусом затянулся.
- Единственное, что нам остается, - выдохнул он с дымом. – Ждать.
Физиономия, которую ему состроили в ответ, была совершенно непередаваемой.
- Не понял? Ты че, переобщался с Сасакибе? Никаких нахрен "ждать" – бухать мы будем, Иба! Пошли-пошли, у Харады всегда есть...
--------------------------------------
*Сейза - см. ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8D%D0%B9%D0%B4%...
Оглавление перевода здесь
Авторы: incandescens, liralen, sophiap
Рейтинг: PG-13
Жанр: Angst, Drama, POV, Character study
Фандом: Bleach
Дисклеймер: Мир и герои - куботайтины. Утонченные издевательства над тем и другим - авторов. Перевод, каюсь, мой.
Предупреждения: AU, упоминание о смерти персонажа, традиционных два с половиной неприличных слова, немного графического насилия
Действующие лица: Иба, Иккаку, отряд Иккаку, Сой Фон и другие
(часть 1)
Глава 14, где Иба нянчит детсадик имени себя, Хинамори терроризирует Ибу, Иккаку строит глазки Хинамори, Рикичи едва не доводит до инфаркта Иккаку и весь отряд в придачу, отличившись умом и сообразительностью, а также снова поднимается вопрос офицерской чести. Часть 2
С полминуты все молча смотрели друг на друга, желая убедиться, что они не ослышались. Криков "ура" и аплодисментов не последовало. Будто из людей разом выпустило весь воздух, как из сдутых шариков.
Иба чуть не сел где стоял, но вовремя вспомнил о том, каких усилий ему будет стоить подняться обратно. Рядом кто-то судорожно, истерически всхлипывал – наверняка Сузуки, подумал он. Сой Фон выдохнула – дважды – и отошла к Сасакибе и Шибе. Они втроем снова заговорили о планах касательно своей части операции, но словно через силу и то и дело замолкая на полуслове.
Котецу, разумеется, хлопотала над Укитаке-тайчо. Тот сидел с закрытыми глазами, и Иба в который раз подумал, что седой капитан сейчас выглядит в точности на свой возраст.
Появился Иккаку с выражением какого-то мрачного торжества на физиономии. По контрасту со всеми остальными ему известие о поимке беглеца, напротив, придало сил и энергии вдвое - даже Хозукимару подпрыгивал у него на плече.
- Где Лыба? - спросил он без каких-либо предисловий.
- В лазарете, - Ибе совершенно не нравился его энтузиазм. – Зачем тебе сдался Огидо?
- Я ни в зуб ногой в кидо и мне нужен кто-то, чтобы дать отбой Салаге и Маки-Маки.
Это прозвучало слишком быстро, слишком гладко, и не было ни единой убедительной причины, почему Иккаку не мог просто попросить его, или Хинамори, или даже Исэ отправить сообщение - но Иккаку исчез в дверях прежде, чем Иба мог успеть попытаться остановить его.
Что-то тут затевалось, но кто его знает, что именно. Он прикинул, кого бы лучше спросить - Хинамори, наверное... та склонилась над Сузуки, приобняв ее за плечи, и ворковала что-то успокаивающее.
Вообще-то это он должен был бы приводить своих людей в порядок, но у Хинамори такие вещи всегда получались намного лучше. Вот и сейчас тоже – Сузуки довольно быстро перестала реветь и сидела теперь красная больше от стыда, чем от слез. Хинамори, тем не менее, не торопилась от нее отходить.
Иба рассчитывал, что у соплячки более крепкие нервы, но за последние несколько месяцев он привык к разочарованиям подобного рода. Черт возьми, тут впору радоваться, что никто, кроме нее, не сорвался – с этой мыслью он поймал себя на том, что машинально повернулся посмотреть, как там Котецу.
Сузуки вскинулась, когда особо ветхая доска скрипнула под его костылем, и уставилась на него с выражением такого незамутненного ужаса, что он поневоле начал закипать.
- Все в порядке? – стоило огромных трудов не заорать на нее – развела тут драму, понимаешь.
- Ага, - ответила за нее Хинамори. Умеет же напускать на себя грозный вид, когда захочет... и уже второй раз подряд, как нарочно, персонально для него. Она медленно встала и как бы невзначай загородила собой Сузуки.
- Спасибо, Хинамори, - он постарался встать поустойчивее и заглянул ей за спину: - Сузуки, ступай и объяви всем отбой тревоги. Прямо сейчас никто никуда не идет, но пусть все будут готовы отправляться в обычном порядке на рассвете. Погони не предвидится. Если кто-то начнет возбухать – скажи им, что лишние двенадцать часов на сборы еще никому не повредили.
Сузуки захлопала глазами, но после ласкового, но чувствительного пинка от Хинамори вскочила, пролепетала "Так точно!" и умчалась.
- Так я смогу проверить, в состоянии ли она взять себя в руки после срыва настолько, чтобы на нее можно было положиться. Если нет - я приму меры. Если справится... - он пожал плечами, - посмотрим.
- Спасибо, что дали ей шанс, - сказала Хинамори с неожиданной теплотой. Она даже сложила ладони и церемонно поклонилась, чем сбила его с толку окончательно. – Не могу выразить словами, как я вам за это благодарна.
- Хм... не знал, что вы с Сузуки дружите.
- Сузуки? Ее так зовут? - Хинамори выпрямилась, и он увидел, как пятна румянца разгораются на ее щеках. – Нет. Мы – нет. Не дружим, то есть.
Иба решил сменить тему, пока его не сбили с толку окончательно, и собрался перевести разговор на странное поведение Иккаку, но почувствовал краем сознания мелькание кидо и осекся. Это должен был быть сигнал "домой" для Маки-Маки и Такано, и только, но тут Хинамори склонила голову по-птичьи и нахмурилась, прислушиваясь, а Каэде рванула к их импровизированному карцеру, вопя на ходу, чтобы Йошино, так его за ногу, все бросал и топал сюда. Появились Иккаку и Огидо и, ни слова не говоря, направились к выходу.
Огидо нес фонарь и в кои-то веки не улыбался, зато Иккаку скалился за двоих.
Когда Хинамори развернулась, чтобы проследовать за ними, Иба поднял костыль и загородил ей дорогу.
Это был довольно глупо с его стороны. Ей ничего не стоило сбить его с ног этим самым костылем, и искушение такое у нее явно было, но вместо этого она подчеркнуто терпеливо посмотрела на него.
- Дай-ка я угадаю. Иккаку собирается втихаря устроить самосуд еще до того, как Хошибана и Широгане доставят Рикичи сюда.
Хинамори помрачнела и виновато вздохнула:
- Иккаку считает, что он и только он должен разобраться с Рикичи. Вы же понимаете.
Иба понимал. И он, и Хинамори были старше Иккаку по званию, а тот же Хошибана дослужился до третьего офицера на пару десятков лет раньше, и все равно с самого момента формирования разведотряда все до единого называли его "отрядом Мадараме". Было тому причиной побочное влияние банкая или что другое, но Иккаку принял командование и после нескольких полусерьезных стычек в стиле "а ты кто такой?" (и одной общей свалки) как-то само собой выяснилось, что всех это вполне устраивает.
- И ты считаешь, что это нормально? Ты, которая только что готова была откусить мне голову, если бы я вдруг неласково заговорил с Сузуки?
Стоит ему сейчас позвать Сасакибе, или Сой Фон, или даже Исэ – и с этой затеей будет покончено еще до ее начала. Он должен немедленно их предупредить. Нет, правда.
Но что-то подсказывало ему, что вреда от этого будет больше, чем пользы. Некстати вспомнилось, как его капитан сделал вид, что не расслышал некоего обмена репликами между ним и Иккаку. И еще более некстати подумалось, что Хинамори, вообще-то, не так уж неправа.
- Да, именно так, я считаю, что с ним должны разбираться Иккаку и Хошибана-сан, но... - она оглянулась через плечо, желая убедиться, что они не привлекли ничьего внимания, - в последнее время все в таком состоянии, а после того, как мы узнали про Айясегаву-сана, стало совсем худо... послушайте, я боюсь, что они сгоряча сотворят что-нибудь, о чем мы все потом страшно пожалеем.
(Что-нибудь наподобие того, что он – благодаря ей – не сотворил с Сузуки.)
- Пойдемте со мной, прошу вас. Вы все еще член отряда и я готова ручаться, что в случае чего Иккаку скорее послушает вас, чем меня, - она уже стояла рядом, ровно на том расстоянии, чтобы подхватить его, если – и только если – он оступится.
- Он скорее послушает Сасакибе. Или Сой Фон.
- Это совсем не то, - пробормотала она уже на ходу.
Иба сам не знал, как он ухитряется раз за разом уйти так, чтобы остаться. Уже после выпуска из Академии он всегда находил время, чтобы съездить домой, иногда даже не один, а вместе с ребятами из дивизии. И в результате мама забрасывала его гневными посланиями, если он не показывался дольше двух недель. Хуже того, она присылала ребятам пакеты с домашними пирожками.
После того как он перевелся из Одиннадцатой в Седьмую, он проводил на старом полигоне чуть ли не больше времени, чем на новом. И если он долго не показывался там, Иккаку и Юмичика сами заваливались в расположение Седьмой, а потом Комамура-тайчо отводил его в сторону и делал внушение.
И вот теперь, когда Такано и Маки-Маки догнали их, небрежно поздоровались и замедлили шаг, подстраиваясь под них с Хинамори, Иба понял, что история снова повторилась.
- Рад вас видеть, сэр, - произнес Такано - как всегда, без всякого выражения, но Иба работал с этим малым не один год и видел, что тот нервничает ничуть не меньше Маки-Маки, который, тоже как всегда, трясся как желе.
- Рад, что ты рад, - они подошли к одной из старых хозяйственных построек. Похоже, когда-то это была баня - половина крыши провалилась внутрь, дымоход зарос и забит мусором.
Иккаку уже маячил там, подпирая собой дверной косяк. Огидо пристроился на ветхих ступеньках и колдовал над фонарем. Наконец тот поддался на уговоры, Огидо тут же его прикрыл и принялся дуть на обожженные пальцы. Светил фонарь так себе, а полуразрушенное здание бани надежно отгораживало их от любопытных глаз.
- Я уже заждался, Персичек. А Тецу ты с собой притащила затем, чтоб он уговорил меня хорошо себя вести? - Иккаку не выглядел ни удивленным, ни даже раздосадованным таким поворотом дел.
- Вот-вот, - Иба старался лучиться дружелюбием поярче. Хинамори, к счастью, не успела вставить ни слова.
- Расслабься, кореш. Так или иначе, когда мы вернемся в дом, все это, - Иккаку помахал рукой в воздухе, обозначая присутствующих и отсутствующих разом, - будет улажено. Отряд мой – и головная боль моя.
Хинамори так и осталась рядом с Ибой и по-прежнему молчала, только тихонько приплясывала на пятках и дышала в сложенные ладошки, спасаясь от холода. Прошла еще минута или две, и показались ветераны Одиннадцатой и примкнувшая к ним Каэде.
- Всем привет! – Каэде, разумеется, была единственной, у кого еще осталось настроение разговаривать. - Как думаете, Михане-сан и Хошибана-сан скоро доберутся сюда? На улице холодно, и почему мы собрались именно здесь и сейчас – ой, привет, Салага. Что, отправили вас ловить ветра в поле, да? Ну понятно. Так вот, как по-вашему, что это нашло на Рикичи? Мне все это совершенно на голову не налазит, хотите верьте, хотите нет...
Как обычно, остальные обращали на трескотню Каэде не больше внимания, чем на шум ветра. Они давно привыкли к ней. На заданиях она умела, когда надо, быть бесшумной и ловкой, и изображать из себя благовоспитанную девицу, и вовсе прикидываться ветошью – по ситуации.
Иба задумчиво разглядывал ее. Конечно, ростом она едва ли выше Хинамори, и волосы у нее темные и курчавые, но зато у нее вполне приличный бюст и язык подвешен достаточно хорошо, чтобы выкрутиться из любой переделки. Может быть, если надеть на нее супер-высокие гэта, покрасить ей волосы и не забыть бусики Мацумото... Надо будет обсудить это с Сой Фон-тайчо.
Тем временем появились долгожданные герои вечера.
Широгане шла первой - и не пришлось долго приглядываться, чтобы понять, как она потрясена.
Рикичи топал следом - не очень-то твердым шагом. Руки у него были завернуты за спину и связаны в запястьях, что было вполне понятно – а вот что было непонятно вовсе, так это то, почему у него при этом такая невероятно сконфуженная морда.
Хошибана замыкал шествие, совершенно невозмутимый – до того невозмутимый, что у Ибы при его виде внутри все похолодело.
Это чувство только усилилось, когда Широгане нарушила импровизированный строй и со всех ног засеменила к нему. Не то, чтобы их двоих можно было назвать друзьями - Иба много лет был постоянным клиентом в ее магазине, они знали друг друга достаточно хорошо для того, чтобы часами болтать о всякой чепухе, но не более того. И вот теперь она устремилась к нему, как корабль к безопасной гавани во время бури.
Иккаку выпрямился и потянулся, чуть не треснув Огидо занпакто по макушке.
- Ну че... вся команда в сборе, ептыть, - протянул он и персонально для Ибы улыбнулся как полтора Ичимару. – У нас сегодня даже почетный гость, прикиньте?
За этими или похожими словами обычно следовал общий ржач. Сейчас же почти все переминались с ноги на ногу и украдкой переглядывались в напрасной надежде, что хоть кто-нибудь тут знает, какой реакции от них ждут. Разве что Такано был спокоен как удав, но его душевное равновесие в принципе можно было поколебать только прямым попаданием Шибиной бомбы, и то не сильно. Огидо происходящее скорее забавляло – или он просто так выглядел, по нему не разберешь. Хошибана зловеще возвышался за спиной Рикичи, не убирая ладонь с рукояти занпакто.
- Честное слово, я думала, что он убьет Рикичи на месте, - зашептала Широгане. - К счастью для Рикичи, мы довольно быстро выяснили, что он не собирался нас предавать.
Хошибана тем временем что-то вполголоса докладывал Иккаку, но слов было не разобрать.
- Тогда что он, черт подери, собирался? Почему удрал? - прошептал Иба в ответ (он сделал вид, что не замечает, как Хинамори вытянула шею и вся обратилась в слух). Хошибана уже договорил и отошел в тень, и теперь Иккаку неторопливо наворачивал круги вокруг Рикичи, то и дело окидывая его долгим взглядом. В тусклом свете фонаря это смотрелось довольно-таки впечатляюще. Рикичи, во всяком случае, впечатлился – он очень старался стоять по стойке смирно, но коленки у него заметно дрожали и глаза были большие-большие.
- Это такой идиотизм, у меня слов нет... это глупо даже по меркам Рикичи. И самое ужасное, что в глубине души я могу его понять. Честное слово.
Иккаку продолжал изображать из себя коршуна, постепенно сужая круги. На очередном заходе он задел связанные руки Рикичи, и тот запнулся и шагнул вперед, чтобы сохранить равновесие.
В следующую секунду Иккаку красиво, как по учебнику, врезал ему с разворота в солнечное сплетение.
Ноги Рикичи подломились, он издал булькающий стон, грохнулся на колени и распрощался со скудным содержимым своего желудка.
- Это за то, что оставил пост, засранец, - Иккаку продолжал кружить, глядя куда-то вперед и вверх, что не помешало ему аккуратненько перешагнуть лужу блевотины.
- Хоши обошелся бы с ним круче, - сообщила Широгане доверительным шепотом.
Иба шикнул на нее, не отрывая глаз от двоих в центре круга. Выходка Иккаку застала-таки его врасплох.
Он смотрел и ждал. Следующее движение оказалось более предсказуемым - Иккаку походя отвесил Рикичи небрежного пинка под зад так, что тот пропахал носом землю.
Хинамори подалась вперед, но Иба придержал ее костылем.
- Погоди, - он, кажется, начинал понимать, что за сцену перед ними разыгрывают.
- Но...
Иба только головой помотал. Сейчас было не до объяснений. Если кому срочно нужны объяснения, пусть приглядятся, как Огидо с Каэде невесело улыбаются и обмениваются многозначительными взглядами. Они раньше других поняли, что происходит.
- А это за то, что ты такой засранец, засранец...
Рикичи кое-как собрал руки-ноги в кучу, шипя от боли, и уселся в что-то, отдаленно похожее на сейза*. Лица его было толком не разглядеть, но судя по тому, как брезгливо скривилась Каэде, он плюхнулся-таки в собственную рвоту.
- Я могу все объяснить... - прохрипел он, отплевываясь.
- "Объяснять" ты мог до того, как дал деру, ну ты ж не мог нам прямо так и сказать, что вот сейчас побежишь к Ичимару? Решил не огорчать старших, щенок?
Навершие Хозукимару совершенно случайно огрело Рикичи по макушке.
- Погоди, погоди... - твердил Иба вполголоса, придерживая Хинамори.
- А может, ты собрался ОБЪЯСНЯТЬ, что тебе в последнее время шибко тяжело живется, а? Кормят плохо, беготни много, дяденьки вокруг недобрые, а тут еще планы какие-то са-мо-у-бийственные нарисовались, и вот тут-то ты и понял. Что сыт. По горло, - Иккаку выплевывал слова, чеканя шаги в такт.
На последнем слове Рикичи опять полетел носом в землю.
Хинамори рванулась вперед, едва не сбив Ибу с ног. Каким-то чудом он умудрился не сдвинуться с места, и она повернулась к нему с испепеляющим взглядом:
- Это немыслимо. Почему вы стоите тут и спокойно смотрите, как он издевается над Рикичи? Я вообще-то привела вас сюда, чтобы вы его остановили!
- Правильно, я стою и смотрю, как Иккаку издевается над Рикичи, а не как Харада, Йошино и Накаджима ломают Рикичи все кости по очереди, - сказал Иба, кивая на троицу людей, которые до сих пор считали себя бойцами "Отряда Зараки". Видно было, что они готовы именно это и проделать по малейшему намеку на сигнал, и не они одни – Иба машинально отметил, что Хошибана чудом сдерживается, чтоб не пустить в ход занпакто.
Он догадывался, каково им всем сейчас.
Иккаку на минуту отвлекся от Рикичи:
- Персичек? Тецу? Хотите че-та сказать?
- Ненене, - Иба помахал ему. – Все хорошо, продолжай.
Хинамори опасно притихла – она излучала сейчас совершенно неиллюзорный жар. Не раз и не два, пока они были вместе в разведотряде, он поражался вспышкам ее темперамента – пока не вспоминал, как Абарай рассказывал, что она вытворяла в Академии, и по-детски удивлялся Айзену, сумевшему укротить этот маленький вулканчик.
Иба был не вполне уверен, что ему самому хочется знать, как Айзену это удалось.
- Не съест же он его. Можно подумать, ты впервые видишь, как Иккаку развешивает люлей ребятам, которые провинились, - он попытался воззвать к ее здравому смыслу. – Не горячись.
- У него связаны руки!
- Это не значит, что он не может дать сдачи - если захочет.
Иба не услышал, что за оскорбление Иккаку бросил на этот раз – сопровождалось оно размашистым подзатыльником. Рикичи обиженно ойкнул - это было почти забавно.
- Так вот че я думаю, - протянул Иккаку, - то ли ты предатель, то ли вшивый трус, мне без разницы, я не держу в отряде таких...
- Я не предатель! - Рикичи орал так, что слышно было, наверно, даже в поместье. Потом потупился и добавил уже тише: - И я не трус.
Иккаку резко остановился и чуть подался назад, отчего ощущение опасной близости парадоксальным образом усилилось. И заговорил он неожиданно спокойно:
- Тогда что ты нахер такое?
Прежде чем кто-то успел пикнуть, Иккаку вскинул руку и меч Хошибаны вылетел из ножен.
Клинок блеснул золотом в свете фонаря и обрушился вниз.
Кто-то взвизгнул - Маки-Маки, больше некому - и с запястий Рикичи слетели веревки.
- Я задал вопрос, щенок. Что. Ты. Нахер. Такое?
Рикичи тупо и с видимым недоверием смотрел на свои руки, сжимая-разжимая пальцы. Он кое-как поднялся на ноги и ответил на вопрос наилучшим образом из возможных – взревел раненым буйволенком и бросился на Иккаку.
(Каким-то чудом он не выглядел при этом как клоун.)
Рикичи всегда дрался лучше, чем можно было судить по его виду - даже сейчас он умудрился врезать Иккаку так, что тот аж крякнул, увернуться от подножки и блокировать удар, который легко отправил бы его в нокаут, но исход поединка был ясен, как бы Рикичи не пыжился.
Пара смачных глухих ударов - и Рикичи мешком рухнул на землю, а Иккаку как ни в чем ни бывало отошел, задумчиво пробуя пальцем разбитую губу.
Все напряжение последних минут – если уж на то пошло, часов – испарилось без следа. Хинамори явственно пошатывало, Ибу, что греха таить, тоже.
- Теперь ты объяснишь наконец, че ты себе думал? - спросил Иккаку почти по-дружески. - Потому как если честно, я из-за тебя остатки мозга нафиг поломал.
Рикичи попытался что-то сказать, но получилось только невнятное бульканье.
- Если позволите, я возьму на себя смелость выступить... хм... переводчиком, - вмешался Хошибана. - Полагаю, он говорит, что он, вместе с Широгане-сан и Йошино-саном, случайно услышал о некоей части планов, разрабатываемых в связи с предстоящим сражением.
Оставаться и дальше молчаливым наблюдателем было никак нельзя, и Иба проковылял вперед с Хинамори в кильватере:
- Это мы уже знаем. И я догадываюсь, что он все разболтал и вам. И теперь, на минуточку, у нас есть целых четыре человека, которые знают то, что им знать не следует.
- Я остановила Рикичи до того, как он успел наговорить лишнего, - поспешно заверила Широгане, и Ибе тут же захотелось уточнить, как она определяла это самое "лишнее".
- Ну допустим... - Иккаку машинально почесал в затылке рукоятью Хозукимару.
- Если это вас успокоит, он рассказал только об одном плане, который как раз был, надо полагать, в процессе... отклонения, - сказал Хошибана.
Вранье, подумал Иба - но это, кажется, было и так понятно всем, включая самого Хошибану.
- Вы совершенно правы, Иккаку-сан, - Хинамори была сама кротость и смирение, но игнорировать ее было невозможно. - Я не вижу необходимости остальным присутствовать здесь и дальше. Тот, кто не знает, о чем речь, не должны знать. Будет лучше, если они вернутся в поместье.
Повисла пауза.
Не то, чтобы это был прямой приказ. Да, Хинамори была лейтенантом, а Иккаку – только офицером, но она подчинялась ему все эти месяцы, и положение у нее и без того было неоднозначное...
(Черт возьми, да кто нынче может похвастаться однозначным положением? Укитаке-тайчо – главнокомандующий, но через раз выходит так, что Сасакибе или Исэ действуют от его имени. А еще есть Сой Фон. Она была капитаном, верно, но она ушла. От этого так просто не отмахнешься. Он сам теперь годится только для помощи по хозяйству, Котецу так или иначе сложила лапки и перестала подавать признаки жизни, а Шиба, он был в этом почти уверен, имеет дело с ними со всеми только потому, что особо выбирать ей не приходится.)
Прошла секунда. Потом еще одна.
Молчание нарушил голос Иккаку:
- Ну, вы слышали, что вам сказала дама? Харада, живо разгони эту пачку обалдуев по местам. После этого я хочу, чтобы ты, Накаджима, Салага и Маки-Маки сменили часовых по периметру. Блестяшка, ты остаешься здесь, - если я ниче не путаю, ты и так уже знаешь не меньше, чем Очкарик. И если кто-то, упаси вас яйца, услышит чего-то, чего не для его ушей говорилось, пусть немедленно доложит Сасакибе, а не порывается куда-то бегать. Второго такого цирка за один вечер мое нежное сердце не переживет.
Когда носители лишних ушей удалились, Иккаку навис над Хинамори:
- Ну вот, Персичек. Я его не убил. Ты счастлива?
Хинамори сладенько улыбнулась:
- Я счастлива, что вы вели себя не как совсем законченный кретин.
Вместо ответа он несильно ткнул ее в грудь рукоятью занпакто.
- Завтра. Спарринг.
Она просияла. Иба мысленно закатил глаза.
- Ну хорошо, - и почему именно он вечно должен изображать из себя голос разума? – Теперь мы остались тут ввосьмером, и... - Иба осекся и пересчитал еще раз.
Он сам, Иккаку, Хинамори, Хошибана, Рикичи, Широгане, Йошино, и...
Мать вашу, откуда здесь Сой Фон-тайчо?
- То, как вы один за другим продемонстрировали полнейшее отсутствие каких-либо способностей к тайным операциям, - заявила она, пока все присутствующие подбирали челюсти с земли, - мы с вами обсудим позже. Сейчас я хочу знать, почему Рикичи дезертировал. Мадараме-сан, вы можете продолжать.
Рикичи уставился на нее с выражением первобытного ужаса. Даже Иккаку опешил, и заговорить снова ему удалось не с первой попытки:
- Так вот. Положенную порцию тумаков за побег ты уже выхватил и теперь можешь говорить с чистой совестью – на кой ляд ты сбежал?
На мгновение Ибе показалось, что Рикичи сейчас спросит "а что потом со мной будет", но здравый смысл – или инстинкт самосохранения – в кои-то веки пересилил:
- Ээээ... все дело в том, что вы тогда сказали, мэм, - он обращался скорее к Сой Фон, чем к Иккаку. - Чтобы выманить Ичимару из Сейрейтея, нужно послать кого-то, кто скажет ему, что Мацумото-фукутайчо у нас. Это была хорошая идея, в самом деле, но я понимаю, почему Укитаке-тайчо не хотел никого на такое отправлять, ну и я... ну... - он замялся на секунду, а потом выпалил с неожиданной горячностью: - Это была хорошая идея, и она могла сработать! Я смог бы сделать хоть что-нибудь стоящее!
С одной стороны от него глухо ахнули. С другой прошептали: "Видишь? Что я тебе говорила?"
Иккаку вытаращился. И сморгнул. И взорвался:
- Рикичи, ты... твою ж... да как у тебя только глупости на такое хватило, ептыть! – он размахивал руками, точно сбрендивший богомол. – Чего ты должен был обкуриться, чтоб надеяться уйти живым и целым после душевной беседы с Ичимару, да еще на такую тему?!
- Неважно, что стало бы со мной!
Сой Фон слушала с видом человека, который еле сдерживается, чтобы не треснуть себя от души ладонью по лбу.
- Я хотел хоть что-нибудь сделать! Я знал, что меня не возьмут в Уэко Мундо и я так и буду торчать здесь, но вы не понимаете, что это для меня означает. Я хочу сказать, Хошибана-сансеки и Широгане-кьюсеки понимают.
В разведотряде табели о рангах не придавали особого значения. В разговоре они чаще пользовались глупыми прозвищами, придуманными Иккаку (может быть, в память о Кусаджиши-фукутайчо), чем даже собственными именами, но Хошибана, Широгане и Рикичи упорно продолжали то и дело обращаться друг к другу по всей форме, будто боясь, что забудут, какими именно офицерами они были в Шестой дивизии.
- Блестяшка, ты б хоть ради приличия изобразил удивление. Вроде ж ты сказал, что почти ниче не знаешь, ну?
- Верно, знаю я немного. Но я знаю достаточно. Рикичи, будьте любезны продолжать и в дальнейшем выражаться более связно, если вы на это способны.
- Абараи-фукутайчо - мой друг! - лицо Рикичи потемнело, и дело было не только в наливающихся между татуировками кровоподтеках. - А Кучики-тайчо – это наше все!
Не нужно было смотреть в сторону Широгане, чтобы чувствовать всеми печенками, что она там стоит. Иба и не смотрел.
- И ни одна душа не знает, где они и что с ними! Вы не понимаете, вы-то сами знаете, что стало с вашим капитаном!
(Иба видел, как его капитан пал в бою. Как он умер с честью и подарил Тосену возможность тоже умереть с честью – уж какая там честь осталась у Тосена. Все яснее ясного.)
- Угу, - безучастный тон Иккаку плоховато вязался с его словами. - Зато я, например, не знаю, что стало с фукутайчо. И как бы знаю, что стало с моим лучшим другом. Так что ты в натуре прав, я тебя не понимаю.
Рикичи попытался что-то возразить, но быстро скис – не иначе, как придавленный ледяным сарказмом в голосе Хошибаны:
- Если позволите, я переведу снова: он хочет сказать, что это дело чести. Чести Шестой дивизии.
Иба почувствовал внезапную пустоту рядом с собой – с той стороны, где должна была стоять Хинамори – и услышал тихий звук удаляющихся шагов.
- Трудно оспаривать тот факт, что у Одиннадцатой дивизии имеется собственный кодекс чести, но то же самое справедливо и в отношении Шестой, и осмелюсь сказать, что если я за последние месяцы приобрел некоторое представление о ваших понятиях о чести, в то же время вы, друг мой, ни черта не знаете о наших.
Рядом с Ибой Широгане шептала, как мантру, заткнись, Хоши, ради всего святого, заткнись, заткнись, заткнись...
- Да ну? - Иккаку по-прежнему был зловеще спокоен. – Блестяшка, если тя это волнует и ты хочешь поговорить об этом, так я ж всегда с дорогой душой. То есть если ты хорошо помнишь, чем у нас с тобой обычно такие разговоры кончаются. Только знаешь что – то, чего отколол этот олух, нихуя не полезно для любой чести любой дивизии. Ты соображаешь, сколько из него мог вытряхнуть Ичимару? Это, я не знаю, как если бы Хинамори решила в одиночку пойти на Айзена!
- Хинамори ушла докладываться и греться, спасибо, что спросили! – донеслось из темноты.
- Только у Персичка, в отличие от некоторых, хватает ума не рисковать угробить все дело ради гребаной чести, мести или чего там еще!
С этими словами он резко развернулся и наградил Рикичи сокрушительным левым хуком в челюсть.
- Так-то оно лучше доходит, нет? И не пищи, завтра уже будешь как новенький.
(Судя по звуку, который издал скорчившийся на земле Рикичи, у него было другое мнение на этот счет.)
- Так вот, - сказал Иккаку, и смотрел он не на Рикичи или Хошибану или Сой Фон, а в упор на Ибу. - У нас тут речь не о моей чести и не о вашей. У нас есть приказ и мы его выполним – выполним как следует и без дурацких фантазий о чести, доблести и тому подобной хренотени.
- Приятно слышать, - только и смог ответить Иба.
- Подробности мы обсудим завтра утром, - сказала Сой Фон. - Мадараме, Иба, в течение ближайшего часа мне нужны от вас предварительные списки ваших групп. Пока же все присутствующие должны вернуться в поместье и оставаться там до поступления дальнейших распоряжений. Я не потерплю повторного нарушения режима безопасности.
Она развернулась и направилась прочь, всем своим видом показывая, что вопрос исчерпан.
- А как же Рикичи? – спросила Широгане. - Что с ним будет?
- Я сообщу Укитаке-тайчо, что я удовлетворена тем, как непосредственные командиры Рикичи решили вопрос дисциплинарного взыскания, и оставляю за ним окончательное решение по данному вопросу.
Что ж, могло быть и хуже.
- Так, дискотека закончилась, - сказал Иккаку. - Блестяшка и Очкарик, отведите это мелкое чучело в дом. Йошино, проследи, чтоб они не потерялись по дороге. Иначе говоря, брысь с глаз моих все четверо. А я пока провожу Хромоножку.
- Пошел ты знаешь куда, дружище, - беззлобно буркнул Иба.
- Ты чего? – недоуменно спросил Иккаку, когда поименованная четверка скрылась из виду. - Не нравится кликуха?
- Не хочу, чтобы они думали, что мне нужна нянька.
- Да брось, Тецу, - Иккаку невесело хмыкнул. - Я только-только начал надеяться, что весь этот праздник всеобщего идиотизма наконец-то кончился.
Иба медлил с ответом - достаточно долго, чтобы Иккаку повернулся к нему, нахмурясь:
- Послушай, я в курсе, что я и сам был хорош, не подумай, что я...
- Я знаю, - многое из того, что Иккаку высказал Рикичи (а заодно и Хошибане, и Хинамори, и каждому, на кого были сделаны хоть мало-мальские ставки в этой игре), прозвучало для Ибы знакомо. Не дословно, но по сути. – Меня не ты беспокоишь.
- Блестяшка?
На этот раз Иба размышлял недолго.
- Не то. Ему, я думаю, незачем теперь опускаться до дурацкого геройства после того, как сегодня подвернулся подходящий повод как следует выпустить пар. Он прекрасно понимает, в чем состоит честь его дивизии.
- Хорошо бы. Я хочу, чтоб он был с нами в Уэко Мундо, - Иккаку подхватил фонарь, и они не торопясь зашагали по тропинке, ведущей к поместью. - У меня на счету каждый человек, который не видел Айзеновых фокусов и способен драться. А с другой стороны – хорошо, что Персичка с нами не пустили. Она в бою просто зверь – серьезно, это надо видеть – но я не берусь угадывать, что с ней станет при виде Айзена. Значит, она без вариантов достается тебе, и если ей по ходу не попадется Кира, то проблем с ней не будет...
Иба рассеянно кивал на ходу, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль.
- Наверно, это и не дает мне покоя, - проговорил он наконец. - Или, может, не именно это, а сама идея, что кто-то, и черти его знают, кто конкретно, может подвести нас в самый неподходящий момент. В любом случае, если ты забираешь Хошибану, я хочу Такано.
- Заметано.
Они перебирали имена одно за другим, и к моменту, когда уже можно было различить в темноте бледно-золотой свет от сёдзи, предварительное распределение по группам было готово.
- А теперь будем очень сильно надеяться, что наш список не завернут. Той же Сой Фон стопудов понадобятся люди, которых в Сейрейтее знают и помнят – а это в первую голову Блестяшка и Лыба. Беда в том, что мне без них тоже никак.
Иба полез за пазуху, где была – теперь уже совершенно точно была – одна крайне нужная мелочь.
- Ну, она требовала список - мы составили список. Будь другом, кинь в меня этой штукой, только нежно, - сказал он, кивая на фонарь. - Мне нужен огонь.
- Ну и че теперь?
Иба прикурил от протянутого Иккаку фонаря и медленно, со вкусом затянулся.
- Единственное, что нам остается, - выдохнул он с дымом. – Ждать.
Физиономия, которую ему состроили в ответ, была совершенно непередаваемой.
- Не понял? Ты че, переобщался с Сасакибе? Никаких нахрен "ждать" – бухать мы будем, Иба! Пошли-пошли, у Харады всегда есть...
--------------------------------------
*Сейза - см. ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8D%D0%B9%D0%B4%...
@темы: переводы, Winter War/Зимняя Война, bleach
